Фон Шпее сдал командование пленёнными кораблями командиру «Гнейзенау» Маеркеру перешёл на наименее повреждённый «Нюрнберг» и вместе с более-менее боеспособными «Лейпцигом» и «Дрезденом» поспешил уйти в океан.
Тирпиц прекрасно понимал, что данные крейсера хоть и способны устроить временную почесуху торговле Великобритании, но уже являются «срезанным цветком, обречённым на смерть». Так же, как и блокированный англичанами в устье реки Руфиджи «Кёнигсберг» – гончие спущены, а у Гранд Флита в этих водах вполне достаточно крейсеров второй линии, которые способны обнаружить, догнать и уничтожить…
Заявился адъютант и доложил, что прибыли все приглашённые на совещание.
– Просите.
Присутствовали командующий Флотом открытого моря адмирал Ингеноль с начальником своего штаба адмиралом Полем, командующий силами Балтийского моря гросс-адмирал принц Генрих Прусский (младший брат кайзера), флагман Второй эскадры линкоров вице-адмирал Шеер и контр-адмирал Хиппер, руководивший разведывательными силами Хохзеефлотте.
Ни кофе, ни тем более коньяку Тирпиц своим гостям не предложил, на столе стояли только графины с водой, стаканы и пепельницы.
И то последние гросс-адмирал распорядился подать исключительно ради принца, бывшего заядлым курильщиком. Кстати, именно эта пагубная страсть и свела его, в конце концов, в могилу – Гогенцоллерн-младший умер от рака гортани (в прошлой реальности)…
– Присаживайтесь, господа, – начал министр. – Думаю, вы понимаете, что причина данного совещания отнюдь не связана с ликованием по поводу наших последних побед на море – их нет. А вот поражений предостаточно. И потери почти катастрофические: разбита эскадра фон Шпее, и теперь только вопрос времени для англичан – окончательно уничтожить её осколки, Сушон загубил «Гебена» и «Бреслау», адмирал Маас потерял в Гельголандской бухте четыре крейсера, и, наконец, Балтика – в этом «озере» мы потеряли уже восемь крейсеров…
– Шесть, – немедленно встрял принц. – «Альбатрос» не крейсер, а минный заградитель, а «Амазоне» всего лишь повреждён, не потерян…
– Ваше высочество, «Альбатрос» ценнее любого крейсера – у нас было только два быстроходных минных транспорта специальной постройки, теперь остался один «Наутилус», а восстанавливать «Амазоне» после тех повреждений, которые он получил на русских минах, не имеет смысла. По многим причинам, о которых я скажу позже.
Принц скрипнул зубами, но промолчал. Было что сказать, но на данный момент он являлся не столько членом королевской фамилии, сколько подчинённым, находящимся на совещании у непосредственного начальника. А уж что такое субординация, любой немец прекрасно понимал с детства.