То ли табак пересох и выдохся, то ли Лена отвыкла – но ей хватило пары затяжек, чтобы признать идею с курением не только бесполезной, но и глупой. Ну перебьет она голод, а жрать-то все равно надо. И чем дальше этот вопрос откладывать – на вечер, тем более на ночь, – тем более затратным и хлопотным будет решение.
Лена с отвращением загасила окурок, впихнула его в пачку, пачку отправила в ведро – и пошла одеваться.
Можно было заказать пиццу или суши, но для этого требовалось оживить телефон, а делать это Лена не собиралась. Там фотка и ненужные звонки. Надо выходить – выйдем.
Впервые за долгое время перспектива выхода на вонючий простор ее обрадовала. Хотя, может, пока Лена валялась, и вонь кончилась. Деревья во дворе всеми голыми ветками намекали, что ветер южный или юго-восточный. Не может же быть такого, чтобы плотный трындеж по одному и тому же поводу со всех трибун, в СМИ и соцсетях не дал какого-то результата.
Оказалось, может.
Смрад на улице стал гуще и слаще. Наверное потому, что резко потеплело. Солнце полыхало в яростно-синем небе, с крыш капало, сугробы съезжали на асфальт лужами и испарялись почти на глазах. Воняло неимоверно. Ветер, похоже, уже ничего не решал.
Лена торопливо нацепила медицинскую маску, не выложенную, к счастью, из кармана, подняла шарф до глаз и торопливо зашагала к магазину, мрачно подначивая себя на тему «С утра помирать готовилась, а сейчас носик нежный бережет».
Быстро идти было странно. Земля покачивалась и пыталась выскользнуть из-под каблука. И почему-то пугали прохожие. Они были неправильных очертаний и формы: пара слишком длинных мужиков, потом слишком приземистая тетка, потом бабка, как из мультика Миядзаки, бородавка посреди морщин и нос до ключиц. Или это просто платок так натянулся?
Двигались прохожие слишком быстро и резко, даже бабка, и переговаривались тоже неправильно. Лене даже сперва показалось, что не по-русски.
Она застыла на перекрестке, пытаясь поймать взглядом и ощущениями ускользающую точку сборки реальности. Руку зацепили, очередной слишком высокий и широкий парень, прячущий нос в арафатку, бормотнув, протиснулся мимо – бормотнул, кстати, понятно, «Идете, нет?..» – шагнул было на «зебру» и остановился.
– Женщина, вы в порядке? – спросил он, обернувшись к Лене.
Вот в чем дело, поняла Лена, разглядывая два своих отражения поверх арафатки. Маски и шарфы не только глушат голос, но и переводят его в непривычный регистр, и это накладывается на излишние тремоло молоточков и наковаленок в слуховой системе Лены, за полторы недели почти отвыкшей от звуков.