Джексон жестом предлагает мне начать. Просматриваю страницу с напитками.
– Можно мне горячий шоколад с шариком мятного джелато?
Официант делает восторженный жест, поднимая руку вверх:
– Джелато перед ужином! Синьорина, вы покорили мое сердце.
Он поворачивается к Джексону.
– Мне, пожалуйста, домашний рутбир[9]. И да, еще мы будем салат из рукколы и пармезана, феттучини с грибами и вашу фирменную пиццу с бурратой, базиликом и розовым соусом.
Официант одобрительно кивает и забирает у нас меню:
– Хорошо, синьор.
– Ты что, сделал заказ за меня? – спрашиваю, когда официант уходит.
– Ага, – не отрицает Джексон.
Пристально смотрю на него, не зная, возмущаться или нет его наглости. Все, что он заказал, мне нравится, к тому же я не уверена, что нам сейчас нужно спорить о чем-либо.
– Итак, в чем дело? Не подумай плохого, я впечатлена, честно. Но это место совсем не похоже на забегаловку, где можно поговорить… обо всем.
– Прими этот ужин как извинение, – с легкой улыбкой говорит Джексон. – Мне стоило быть мягче в эти дни. Так что, я исправляюсь. К тому же, – смеется он, – хочу отметить, что любая нормальная девчонка сейчас бы пищала от восторга, пригласи я ее в такое место. А ты выискиваешь подвох.
– Жизнь с Вивиан научила меня быть осторожной с людьми, которые чересчур милы, – неосознанно брякаю я.
Черт, прям как на стол плюнула.
Джексон хмурится.
– Ты в порядке?
– Прости, все хорошо. Вырвалось. Заносит временами.
Возвращается официант с моим заказом. Мятное джелато, плавающее в горячем шоколаде, – само совершенство.
– После того как умер твой отец, а у мамы начались проблемы, сколько месяцев ушло на то, чтобы вернуться к обычной жизни?
Взгляд голубых глаз Джексона смягчается:
– Уф… думаю, только через год стало легче. Долго не мог прийти в себя.
– Знаешь, иногда находит такое, что думаешь: «Я никогда не была такой счастливой». – Отпиваю немного горячего шоколада. – А потом внезапно на голову обрушиваются воспоминания, и я… не знаю… ощущение, что я сама себя обманываю.
Официант приносит нам салат с рукколой, щедро посыпанный тертым пармезаном, от него исходит легкий аромат лимонного сока. Джексон погружает вилку в салат.
– Помнишь, я рассказывал, как после смерти отца мама считала, что он рядом с нами.
– Угу. – Я жую пряные листья.
– В общем, я тоже так думал.
Замираю, не успевая донести вилку до рта:
– А он был с вами?
Джексон пытается мне сказать, что когда-то верил в духов? Он пожимает плечами.
– Понятия не имею. Никому в городе не нравилось мамино увлечение травами и зельями, особенно то, что она сошлась с твоей бабушкой. Когда мама начала разговаривать с умершим отцом, это стало последней каплей. Ну, и я попал под раздачу.