– Сэм, я правда думаю… – Мешочек исчезает из ее рук, у Элис глаза лезут на лоб. – Какого?..
Я готова придушить его.
– Верни сейчас же!
Никакой реакции.
– Элис, а без мешочка и того, что там было, можно сотворить то заклинание?
Выключается свет. Мэри кричит.
– Черт побери, Элайджа!
Я уверенно шагаю к выключателю и пару раз щелкаю. Ничего. Открываю дверь, тусклый свет из коридора проникает в комнату. Заглядываю под абажур напольной лампы: этот гад не просто выключил свет, он выкрутил лампочку!
– Сэм? – К двери приближается отец, он обеспокоен. – Что-то случилось? Я слышал крик.
Стараюсь, чтобы голос звучал ровно:
– Лампочка перегорела.
Он изучает лампу и неуверенно спрашивает:
– Хочешь сказать, пропала?
– Мы уже выкрутили, пап.
– А-а, тогда давай заменю. Ложитесь спать, девочки.
– Хорошо, спасибо.
Мэри уговаривать не нужно. Она выглядит абсолютно довольной, узнав, что заклинание отменяется, и запрыгивает под одеяло. Папа, уходя, оставляет дверь открытой. Я натягиваю одеяло на плечи.
– Значит, Элайджа вернулся? – спрашивает Сюзанна.
– Как видишь, – отзываюсь я.
– Разве не он помог разобраться в истории с твоей мачехой? – продолжает она.
О, началось…
– Он.
– Сюзанна, задолбала со своей вежливостью. Сэм, не знаю, что у вас произошло, но почему вы оба такие упрямые? – влезает Элис. – Ты прекрасно знаешь, что мы уже попали в беду. Не ты ли недавно сказала, что ты с нами, назад пути нет?
– Намек ясен, – неохотно соглашаюсь я. Черный кот сонно моргает, устроившись клубочком у меня под боком. – Вали отсюда, котяра.
– Я бы назвала его Духом, – предлагает Мэри.
– Или Кабанчиком, – отзываюсь я, почесывая кота между ушами.
– Его зовут Брум[11], – раздается голос Элайджи.
Я хмурюсь.
Глава 25
За это ты меня и любишь
Я стою перед зеркалом в своей каюте. Молли поправляет лавандовый пояс на белом платье, в котором я похожа на гигантскую салфетку.
– Теперь шляпку, мисс.
Молли протягивает мне белую шляпу с широкими полями, усеянную лиловыми цветами.
– Уверена, что я должна это надеть? – спрашиваю я, рассматривая шляпу, словно она сейчас оживет и укусит меня.
Молли расплывается в озорной улыбке:
– Ну это, если не хотите обгореть на солнце, пока гуляете по палубе.
– Легкий солнечный ожог я переживу.
– Чтобы меня отругали из-за вас? Очень надо.
Она с суровым видом надевает шляпу мне на голову и закрепляет ее шпильками. Прозрачная вуаль ниспадает мне на глаза.
– Теперь все?
– Остался зонтик, и можно выходить. – Она протягивает мне зонтик от солнца, украшенный рюшами.
– Извини, Молли, но на зонтике давай остановимся. Я и так украшена, как елка на Рождество, так что еще одна вещица с оборочками – уже перебор.