– Так это, мы того… этого, – промямлил Лошкин.
– Не мямли, матрос, – строго перебил я его. – Завтра к десяти утра у меня на столе должен быть обстоятельный доклад про этого человека, – я протянул визитку сотрудника банка, который приглашал меня завтра на деловой обед. Где крестился, с кем женился и чего боится. Понял?
– Так точно! – бодро отозвался Лошкин. – Могу выполнять? – тут же порвался слинять Черпак, очень уж он не любил заседания «реввоенсовета».
– Сидеть! – гаркнул я. – Сейчас Николай отчитается по подшефным, находящимся в разработке, потом и отпущу.
– Собственно говоря, – поднялся из-за стола Николай, – сейчас в разработке три клиента. Двое в розыске за растление несовершеннолетних, один – как наемный убийца. За всеми установлено наблюдение. Один из них, некто Колобков, замечен возле детских площадок, где он наблюдал за играющими детьми. Остальные сидят дома, выходя наружу только за едой.
– А Колобкову, значит, неймется и на старое потянуло? – нахмурился Клим. – Будем брать?
– Да, – решил я. – Готовьте операцию по захвату и нейтрализации. Только обязательно выпотрошить его на предмет того, как он попал в этот мир. Надо найти и перекрыть канал, по которому сюда бегут эти мрази. Последний вопрос на сегодня; завтра приходит караван из Сиротинска, с ним придет и Рубен, думаю, он начнет «качать права», у него изъяли два килограмма «машки», скорее всего, он тащил её в Сиротинск на продажу. Поэтому голосуем: кто за то, чтобы распрощаться с «Рубиконом»? – спросил я, поднимая руку.
Единогласно! Все присутствующие подняли руки вверх, голосуя против «Рубикона».
– Вот и отлично! Сеня, Черпак, – обратился я к подчиненным, – завтра, когда прибудет караван, пусть ваши парни будут поблизости, возможна небольшая заварушка, когда начнем разоружать «рубчиков».
– Командир, а ты как планируешь поступить с «Рубиконом»? Совсем их послать или кого-то оставить? – уточнил Кожанов.
– Если они выберут себе нового командира и перестанут бурогозить, то пусть и дальше лямку тянут, – ответил я. – Сам же сказал, что если убрать Рубена и его родню, то можно «Рубикон» оставить.
«Рубикон» – был моей ошибкой. Не надо было их звать в этот мир. Решение, которое, казалось вначале самым простым и легким, в итоге обернулось большими неприятностями.
В старом мире был такой парень, Руслан Арзамян, родился и вырос он в Нагорном Карабахе, там же выучился на воина. В 2014 году, когда полыхнул Донбасс, поехал туда добровольцем, через полгода он уже возглавлял штурмовой батальон в ДНР. Еще через полгода бросил все в ДНР и вернулся назад, потом вновь приехал на войну. В 2016 году сколотил небольшой отряд таких же, как он, сорвиголов, обозвал их ЧВК «Рубикон» и отправился в Сирию за длинным наемническим рублем. Чего у них там не заладилось, я не знаю, по слухам, то ли они накрыли «дружественным огнем» своих коллег, то ли пошли на поводу у кого-то из местных «царьков» и чего-то там не то отбили, в общем, из Сирии им пришлось быстренько сваливать. Руслана я знал лично, мужик он был надежный и обстоятельный, с таким не то что в разведку, а даже в женское общежитие баб-тяжелоатлетов идти можно было. Но случилось так, что Руслана Арзамяна кто-то застрелил за два дня до перехода в этот мир и вместо него командовать отрядом стал его младший брат Рубен. Причем этот Рубен оказался не то что бледной копией своего старшего брата, нет, он оказался полной противоположностью – весь какой-то вертлявый, болтливый, вечно в «движениях» и «на понтах». Мне он с самого начала не понравился, но не отправишь же перешедших в эту сторону обратно, вот и пришлось дать им работу. Думал, что, может, как-то все срастется и Рубен малехо угомонится, но не срослось, младший Арзамян продолжал гнуть свою линию, не замечая предупреждающих вешек. Ему же хуже!