Спустившись ниже, и не обнаружив достопамятного частокола, я крайне обрадовался. Его не было. Скользя по пейзажу взглядом, у огромного, золотистого дуба заметил фигуру — человек призывно махнул.
Подлетев ближе и узнав Прохора, в душевном порыве помчался к нему. Учитель, обняв да радостно похлопав по плечам, отстранился. Пристально глянул через глаза прямо в душу — накатило оцепенение, я не мог промолвить ни слова, а старик, словно боясь опоздать, затараторил:
— Слушай, времени мало, я наконец-таки умер, впрочем, ты тоже. Бандиты, выяснив местоположение лесной нашей заимки, ночью закинули пару гранат…
Похоже, тебе не вернуться. Но не печалься, всё Богу под силу — уповай на Него. Нас достал Один — именно он заварил эту кашу. С помощью скрамасакса демон хочет проникнуть сюда, дабы всё тут разрушить. Заруби на носу, нож не должен попасть к нему в руки.
В прошлом меня тоже нет. После того как Сирин столкнул тебя в воду подручный его Алконост меня перенёс в тот момент когда вы с вепрем друг друга убили. Не было ещё пяти сотен лет — миг и я там. То ли произошло это случайно, то ли Сирин специально помог — не знаю. Друзья живы, здоровы, зимуют они на Усьве. Найди их. Брат должен помочь. Уничтожь скрамасакс — не дай погибнуть всему тут.
Воспользовавшись коротенькой паузой, я выпалил:
— Что это за место и как нож уничтожить?
— Уничтожить?.. — последовало секундное замешательство, — Надо освободить заключённые в оружии души. Праведные сущности — узники скрамасакса, откроют вход в рай, а пребывающая в грешниках грязь — разрушит его. Тьма эдем поглотит, и он будет мало чем отличаться от нашего мира. На вопрос о месте, вроде, ответил, — учитель, своим мыслям кивнул, — Передаю тебя в руки отца Серафима, доверься ему, сейчас же прощай.
На последнем слове Прохор, подёрнувшись дымкой, растаял.
Я, прижавшись к дубу спиной, сполз на землю, закрыл глаза, и шёпот травы заполнил сознанье: "Всё хорошо, ты справишься, тебе ещё рано, ступай…" — и голос этот был, голосом деда, похоже, тот достиг своей цели — слился с природой.
— До встречи, — отвечаю ему и… снова землянка.
* * *
Как рассказал Серафим — я валялся в отключке почти трое суток. Позже ко мне пришло понимание, это был его первый урок — наступил очередной этап обучения. Нет, старец о том не говорил, наоборот, всё сваливал на Бога и Его великую милость. Но после науки Прохора Алексеевича, я сам соображал — что к чему.
Вообще, Серафим избегал тем: энергии, мироустройства и так далее, о чём я любил поболтать. Мне казалось, он просто боялся таких вот разговоров, но возможно, сказывалась отшельническая его жизнь, может, нечто другое — не знаю.