Мальчишка, последовав моему примеру, с недоумением глянул в глаза — пришлось пояснить:
— Я ведь тоже вроде как умер… там… за чертой, мы и встретились. Радоваться надо — не плакать, учитель достиг своей цели — соединился с природой, у него всё хорошо.
Приободрённый Аника пожал руку старцу. Серафим на мгновение застыл, а после выдал:
— Ты станешь великим воином и одолеешь этого демона…
Дальше шагали втроём, однако продолжалось это недолго, спустя пару часов к нам присоединился Беляш. Я заметил его, когда до зверя оставались считанные метры, по всей вероятности, тот давно нас обнаружил и, узнав, почти так же, как недавно пацан, рванул что есть мочи, а настигнув, радостно повалил в сугроб, ну и всего, конечно же, облизал.
Серафим чуть раньше увидел бегущего волка, сперва остолбенел, затем, приготовившись принять бой, подобрался, мне показалось такое поведение странным, я повернулся и заметил несущегося Беляша. Когда мы радостно барахтались в снегу, вовремя вмешался Аника и старцу всё объяснил. После того как зверь обвалял меня в мягком сугробе, он подошёл к Серафиму, обнюхал того, дал почесать себя за ушами, и благосклонно махнув хвостом, признал за своего.
Весь оставшийся путь до зимовки друзей, Беляш, временами заглядывая в глаза, будто боясь потерять, следовал в полуметре от мелькающих лыж. Волчара за время нашей разлуки, превратившись в грозного хозяина леса, заматерел.
Наконец мы дошли, перед взглядом расстилался длинный затон, куда Атанас до льда ввёл наш струг. Две яранги, занесённые снегом, находились шагах в тридцати от заснувшего в замёрзших водах судна. Над одной из них, уносимый вдаль порывами ветра, струился дымок. С палубы раздался гонг, мы от неожиданности встрепенулись. Кто колотил чем-то железным, по чему-то железному за надстройкой было не видно.
Тут из яранги с копьями наперевес выскочили братья башкиры. Те с воинственной решимостью направились к нам, однако с узнаванием гостя, то есть меня, боевой пыл их улетучился махом. Они развернулись и, что-то отчаянно крича на своём языке, резво рванули в подлесок.
— Да уж… тёмные люди, — выдохнул Серафим, — Сразу видно язычники — приняли тебя за духа, хотя, после нападения демона сие не мудрено.
Тем временем мы подошли ближе и на палубе корабля приметили занятное зрелище — визуально другое, однако весьма схожее по содержанию с предыдущим. Атанас, нахлобучив на голову малый котелок, в который до этого, вероятно, стучал, стоя на коленях истово крестился. Грек, очевидно, готовился быть разорванным жутким духом, вернувшимся из преисподни за его грешной душой.