Тишина… вновь бросил взгляд на кубок и охренел на этот раз уже дважды, когда увидел на его дне бешено вращающуюся воронку, и когда, при моментально почерневшем небе, повернул голову кверху. Над импровизированным столом, творилось нечто немыслимое. Густые грозовые облака, выстроившись кольцом, посверкивая всполохами небольших молний, вращались так же, как содержимое чаши, но в противоположную сторону. Представшее взору зрелище было весьма грандиозным: девственно чистая северная природа, белизна, чуть попорченная чёрной кучей вырытой нами земли, закат, всполохи молний, и в последних лучах отливающий розовым плотный бублик туч.
В себя мне удалось прийти лишь спустя некое время, похоже, что глядя на все эти пертурбации я выпал из реальности и пропустил достаточно много. Думаю, не менее получаса пронеслось за секунду. Остатки нашей ватаги, боясь пошевелиться, стояли точно вкопанные. Очередная молитва звучала на греческом и декламировалась с листа — так, ничего особенного, вроде всё по стандарту. По её окончании старец бережно положил прочтённый клочок прямо в чашу.
Бумага без видимого воздействия загорелась, через мгновение вспыхнула сера, и это пламя больше всего походило на огонь, выходящий из сопла паяльной лампы. Мощный столб поднялся где-то на метр, около минуты басовито погудел и резко исчез. Оставшийся от потухшего огня дымок неспешно заструился ввысь, поток его потихоньку нарастал, пока не стал настолько мощным, что быстро достиг туч. Коснувшись их, дым подхваченный круговоротом закрутился.
С усилием, оторвав внимание от небесной вакханалии, я медленно опустил задранную голову и, скользя взглядом по дымному столбу осознал: "Это не дым, это умершие люди, узники скрамасакса".
Их была тьма — тысячи тысяч. Приглядевшись внимательней, я заметил и отдельные белёсые фигуры, из которых, в общем-то, и состоял данный уже натуральный торнадо. Аника с Атанасом, вжав голову в плечи, закрыв глаза, стояли не дыша, похоже, что давно так застыли и пропустили всё шоу.
Серафим наклонился к земляной куче, взял немного грунта. Я, глядя на его манипуляции, вдруг почувствовал сильный толчок под лопатку. Боль, прокатившись волной по телу, достигнув мозга, вспыхнула фейерверком и его отключила.
Секундная тьма. Подняв веки, я удивлённо уставился на торчащий из груди наконечник стрелы. Тягучая кровь большими каплями орошала снег, от этой картины я пришёл в себя, сознание прояснилось. Обернувшись в сторону близкого перелеска, заметил меховые комбинезоны, их бежало штук сто. Лидеры толпы, прямо на ходу натягивали да отпускали тетивы тугих охотничьих луков.