Аника остался доволен и, приспособившись к инструменту, произнёс:
— Здорово, а то с серпом понагибаешься — через малое время спина на крик болит. Сам выдумал, али дед подсказал?
— Сам, но не придумал, просто доводилось ей работать, я и сделал аналог. — Мальчишка, размышляя над произнесённой фразой, завис, и мне пришлось исправиться, — Копию, то есть.
— Говоришь ты странно порой… дед у нас тоже мастак всё выдумывать, видел какие окна, он по прошлой зиме изготовил? Печь специальную для этого сделал.
Тут до меня дошло, что за конструкция стояла в углу сарая — это была стеклоплавильня. Вот откуда в доме стёкла, а он заморские, заморские: "Кулибин, блин…"
Вечер прошёл за манипуляциями над насекомыми. Ну, я над ними и потешился, отомстил, так сказать, за давешние укусы ихних родственников. Дошло до того, что один на закорках возил другого по кругу. Комичная, скажу вам, картина. Муравьи должно быть охренели от такого своего поведения. Вероятно, так же ощущают себя доверчивые простачки попавшиеся на удочку цыганских гадалок — не понимают, что делают но, тем не менее, с радостью отдают им наличность. Возможно — технология идентична.
Снов в эту ночь я опять не увидел, а наутро следующего дня, после завтрака, дед заявил:
— Пойдём, познакомлю тебя с оружием, — и вышел из дома.
Сойдя на крыльцо, старик начал командовать:
— Возьми топор да скажи мне — какова его суть, что ты чувствуешь?..
Сконцентрировался, в этот раз, я намного быстрей и, увидев его истинный облик, ответил:
— Он как бы нейтрален, ни плохой, ни хороший, нормальный рабочий инструмент.
— Правильно, — утвердительно кивнув, дед протянул ножны с Гришкиной саблей, — Теперь посмотри на это.
Налаживание контакта продолжалось минут десять. Вначале, я увидел её абстрактно — со всех сторон одновременно, потом, открылась и суть оружия.
— Ни чего себе! — невольно с губ сорвался крик и вслед за выпавшей саблей, я, поражённый злобой накопившейся в этом предмете, с силой отбросил ножны.
Оказалось, что Гришка не первый хозяин мерзкого клинка, до него их было несколько, один краше другого. История, промелькнувшая перед мысленным взором, была ужасающей, сотни убийств и увечий слились для меня в один долгий, безумный бой. После каждого лишения жизни, сабля напитывалась тёмной дымкой и на данный момент выглядела, как чёрный туман, за которым скрывалось лезвие.
— Ну что, будешь становиться великим фехтовальщиком с помощью этого оружия? — ехидно поинтересовался старик, — Нет?.. что так?..
— Сам знаешь, небось, тоже всё видел. Меня чуть не вырвало и, вообще — я её боюсь.