— Вижу — проверил… — констатировал Прохор и положил свою длань на синяк воина… секунд через десять, прямо на глазах, гематома стала светлеть, постепенно делаясь незаметной.
Учитель закончил манипуляции, пациент удивлённо ощупал щёку, покорчил рожу — проверяя на наличие болевых ощущений и удовлетворённо кивнув, поблагодарил доктора. Спустя пару неловких секунд он, протягивая мне ладонь, произнёс:
— Будем знакомы, меня Халиль зовут.
— Роман, — отвечая рукопожатием, представился я.
— Ну, вот и познакомились, скажи-ка Халиль как дома дела, как батюшка достопочтенный хан Махмудек поживает — не болеет ли? — приступил к расспросам старик.
Халиль скривился лицом, тема, явно ему была не приятна, но он всё же ответил:
— Давно не слышал из дома вестей, отец, наверняка, хорошо поживает — что ему станется?
"Отношения папаши с сыном довольно-таки напряжённые, — поставил я галочку, — Надо узнать — в чём собственно дело?" Поболтав ещё какое-то время, дед заявил: "Старикам пора спать", — и, оставив нас, удалился.
— По пивку? — как только вышел учитель, загорелся новый товарищ, — Надо отметить знакомство.
— Давай, — соглашаясь, обращаюсь к харчевнику, — Эй, хозяин, пива принеси и рыбки сушёной, для доброго разговора — самое то.
Через пару минут мы пили весьма недурственный пенный напиток.
— Можно, друг, я буду Халом тебя величать? — для моего языка это как-то привычней, — задаю вопрос, решив прервать затянувшуюся паузу.
— Можно, — отвечает тот задумчиво, — Меня так матушка называла…
Славно побеседовали. Первым делом я выяснил, откуда он знает учителя. Оказывается — во время одной из стычек Хал тяжелораненым был взят в плен и едва не помер. Но на его счастье в деревню, где он лежал, случайно забрёл дед и, вмешавшись в лекарские дела местной знахарки, выходил пострадавшего. Татарин приходился средним сыном Казанского хана и, после выкупа его из неволи, был отправлен отцом обратно, только уже в качестве союзника — дабы набраться опыта… Хал за это на папашу сильно обиделся.
— Во как!.. — Вообще, мне местные нравы всё больше и больше напоминают наши девяностые. Два пахана повздорили — друг друга немного порезали, попутно уничтожив несколько сотен ни в чём не повинных людей, затем помирились, перетёрли вопросы и до поры до времени стали друзьями — не разлей вода, да вместе попёрли войной на третьего…
Хал, в свою очередь, поинтересовался — как обстоят дела в Матрике и каким образом я добирался. Пришлось лгать, что бывшая Тмутаракань ещё под Генуэзцами, но турки не дремлют и, думаю, вскорости хозяева там поменяются.