– Это не тонкости моей профессии, это реальная жизнь. Обналичка такой процесс, когда ты по липовому договору переводишь деньги на счета определенных фирм, а тебе специальные люди их выдают наличными в чемоданах. Разумеется, за минусом определенного процента за услуги. Все так делают. Ну, многие.
– Если все так делают, то почему же ты уволилась?
– Потому что мой начальник не стал подписывать липовые договора и реестр платежей, а без его подписи я не имею права производить расчёты.
– А почему не стал подписывать?
Нина хотела сказать неизвестно откуда вдруг взявшееся у неё в голове слово «приссал», но вовремя остановилась и сказала:
– Не знаю, испугался, наверное. Мы раньше как-то без обналички обходились, у нас даже финансового директора нет, по штату не положен. Этим обычно финансовые директоры занимаются, ну, договоры липуют и всё такое. А тут мне пришлось. Ну, я и нарисовала. Хорошо, кстати, получилось. Убедительно. Вот. А он испугался, даже не прочитал, не разобрался толком. Мы ж в основном на бюджетных деньгах сидим, в белую работаем. Приходится.
– А без его подписи и этих документов перечислить никак нельзя?
– Почему нельзя? Можно. Только это уже будет не обналичка, которую еще надо как-то доказать, а элементарное тупое воровство.
– То есть, он хотел, чтобы ты для него денег за спасибо украла?
– Ну, не совсем за спасибо, за тридцать процентов. Сначала, вообще, ни о каких процентах речи не было, потом начал торговаться, когда дошёл до тридцати, я ушла.
– Тридцать процентов это сколько же получится в абсолютном выражении?
Глаза мужа сверкали живым интересом, как впрочем, каждый раз, когда речь заходила о деньгах. Нина назвала сумму. Муж присвистнул, вытаращил глаза и окончательно забыл про еду.
– И ты отказалась от таких сумасшедших денег?!
– Я отказалась на подставе быть, деньги воровать из бюджета и сидеть после этого в тюрьме.
Несвойственное Нине слово «подстава» тоже всплыло в голове, откуда ни возьмись. Необходимо всё-таки посоветоваться с психологом. Что же всё-таки с ней происходит? Если не подмена, то замещение точно. И злость эта яростная, и слова, и поведение вызывающее, и речь напористая, даже походка изменилась. Конечно, грудь выпирать будет, если не сутулиться.
– Ты представляешь, сколько всего нужного и полезного можно за такие вот деньги накупить?
Муж явно пропустил мимо ушей её слова о тюрьме. Естественно, это ж ей там сидеть, а не ему.
– Не представляю и представлять не хочу.
– Это ж новые машины взять можно, за границу съездить и не раз. Тебе же вон в Турции понравилось. Можно же так весь мир объездить. Или квартиру купить и сдавать, апартаменты какие-нибудь приобрести, вон по радио всё время рекламируют. В нашем возрасте и о старости подумать не вредно. Не на пенсию же существовать. Да мало ли… – Глаза мужа горели огнем, остатки волос растрепались.