На станции перед Псковом А. И. Тургенев встретил знакомого — камергера Яхонтова. Тот тоже ехал в Псков, но зачем, не сказал.
Двинулись дальше. Похоронный поезд обогнал Яхонтова. Александр Иванович был уже у псковского губернатора Пещурова, когда тому принесли секретное письмо из Петербурга. Оказалось, — письмо вёз Яхонтов. Пещуров при Тургеневе стал читать вслух: «Милостивый государь Алексей Никитич! — писал Пещурову управляющий III Отделением Мордвинов. — Господин действительный статский советник Яхонтов, который доставит сие письмо Вашему превосходительству, сообщит Вам наши новости. Тело Пушкина везут в Псковскую губернию для предания земле в имении его отца… Имею честь сообщить Вашему превосходительству волю государя императора, чтобы Вы воспретили всякое особенное изъявление, всякую встречу, одним словом всякую церемонию…»
Царя особенно раздражало то, что, по слухам, почитатели Пушкина собирались во Пскове выпрячь лошадей и дальше «везти гроб людьми».
Чтобы не привлекать внимания, похоронный поезд был отправлен из Пскова глухой ночью. В Острове уже ждало «начальство» — исправник и городничий. Подсадили к жандарму ещё сопровождающего — поручика Филиповича — и поскорее отправились далее, в Тригорское, к Осиповой.
На другой день, 5 февраля, в три часа пополудни, промёрзший в дороге Александр Иванович Тургенев был в Тригорском.
Прасковья Александровна в это время хворала, Анна Николаевна гостила в Петербурге. Неожиданного гостя встретила молоденькая Маша Осипова. К вечеру прискакали и сани с гробом. «Какой ведь случай! — вспоминала М. И. Осипова. — Точно Александр Сергеевич не мог лечь в могилу без того, чтобы не проститься с Тригорским и с нами».
Тело отправили в Святогорский монастырь, отрядили крестьян из Михайловского и Тригорского рыть могилу. Гроб до утра поставили в соборе. Могилу рыли с превеликим трудом. Земля так промёрзла, что ломом пробивали толстый слой льда. В тот вечер Александр Иванович, Прасковья Александровна, Маша и Катя Осиповы долго сидели в тригорской гостиной, просматривали старые альбомы, говорили о Пушкине…
«6 февраля, в 6 часов утра, — записал в своём дневнике А. И. Тургенев,— отправились мы — я и жандарм!! — опять в монастырь, — всё ещё рыли могилу; моим гробокопателям помогали крестьяне Пушкина, узнавшие, что гроб прибыл туда; мы отслужили панихиду в церкви и вынесли на плечах крестьян и дядьки гроб в могилу».
Хоронили Пушкина А. И. Тургенев, Никита Козлов, жандарм, несколько михайловских и тригорских крестьян, святогорские монахи во главе с игуменом, столетним старцем Геннадием, две тригорские барышни — Маша и Катя Осиповы. Их послала Прасковья Александровна, «чтобы, — говорила она, — присутствовал на погребении хоть кто-нибудь из близких».