И несмотря на то, что сердце болело за ребенка, который мучается из-за нашей беспечности, все равно где-то в глубине души я испытывала маленькую гордость и за него, и за нас как родителей.
Нет, все же давить не надо.
А надо…
Я уснула, не додумав мысль. Впрочем, эту мысль – думать не передумать!
Следующее утро порадовало отличной погодой и забавной сценкой.
Не подозревающая о подлости, подготовленной для нее судьбой, Ильза Шиас, спускалась завтракать. И случайно пересеклась с Мэнди, каким-то невероятным образом сбежавшей от караулившей ее горничной. Логично рассудив, что младенцу-ползунку не место в коридоре и без присмотра, добросердечная девушка взяла Мэнди на руки и тем самым совершила фатальную ошибку. Опершись на перила балюстрады на втором этаже, я с любопытством и немалым удовольствием наблюдал, как спохватившаяся горничная пыталась забрать хозяйскую дочь из рук гостьи.
Сначала Клариса просто попыталась позвать малышку к себе. Когда Мэнди не среагировала – ее попытались передать из рук в руки. А теперь они на пару с Ильзой принялись по одному отцеплять от кофточки шельгарки цепкие детские пальчики. Дело осложнялось тем, что руки было всего три (одной-то Ильза держала сестренку), а пальчиков десять и их цепкости обезьяны могли позавидовать.
Представление продолжалось уже минут десять. Горничная нервничала. Мэнди отлично проводила время. Ильза держалась с истинно аристократической невозмутимостью и только время от времени вынимала у малявки изо рта свои волосы – гладкие, темные пряди, так похожие на шоколад, что и меня порой тянуло их лизнуть.
Попытки освобождения гостьи продолжались – но куда там, Феррерсы никогда не отдавали без боя то, что успело попасть им в руки!
Алан подошел со стороны гостевых комнат и пристроился рядом:
– Кто ведет?
– Три-ноль в пользу Мэнди, – отозвался я и только было собрался развить благодатную тему, как появилась мама и все испортила.
Горничную отпустили, сестренку сманили на руки к маме, а волосы Ильза одним невесомым движением привела в порядок.
– Извините, мисс Шиас, Мэнди бывает несколько… упряма, – вымученно-примирительным тоном обратилась мама к гостье. Она закатила глаза, наткнулась взглядом на меня и тут же возмутилась: – Ричи, а ты мог бы и помочь!
«Кому? Мэнди, что ли?» – мысленно хмыкнул я, но чинно спустился на первый этаж и протянул руки к сестренке, демонстрируя сыновье послушание.
Вредная мелочь покорно пошла в мои руки, и не успел я умилиться и возгордиться – надо же, помнит меня! – как тут же познал всю глубину женского коварства, когда сестренка с ловкостью мартышки перебралась с одного моего плеча на другое, и оказавшись в удобной близости к Ильзе, успела ухватить и сунуть в рот ее волосы.