Старший ребенок тоже не подкачал. Впервые за семь лет обучения он изъявил желание пригласить на Рождество гостей.
Сразу весь класс.
Спасибо, что, по крайней мере, заблаговременно известил о своих намерениях – но все равно, это решение драгоценного чада стало сюрпризом.
Ранее оное чадо в излишнем человеколюбии и жажде общения уличено не было. И из всех одноклассников у нас дома в гостях мы наблюдали разве что Алана Плая…
Мы с Эдвардом пребывали в мрачных предчувствиях.
На эту девочку я обратила внимание, как только она переступила порог дома. Нет, не материнское сердце-вещун подсказало – оно, вопреки расхожему мнению, промолчало. Мое сердце вообще довольно бесчувственный орган, только и годится кровь качать, а к тонким материям не склонно напрочь. Просто девочку совершенно спокойно пропустили сторожевые заклинания, установленные на дом. Причем, стандартное, поставленное службой безопасности Эдварда, вообще не идентифицировало странностей, а модифицированная защита моей разработки успела только сообразить, что ее дурачат, и соскользнула с многослойных щитов.
Я не стала прерывать ритуал знакомства и приема гостей, но зарубочку на память сделала. Об этой странности надо было поговорить с Эдди и Стэном Ароу.
А потом я заметила этот взгляд.
В присутствии девочки у Ричарда появлялось равнодушное, безэмоциональное выражение на лице. Полнейшее безразличие. И с этим выражением он ни разу не выпустил ее из поля зрения. Я знала этот взгляд. Я регулярно наблюдала его на приемах, протокольных мероприятиях, при большом скоплении людей. В подобной обстановке Эдвард становился ориентирован на меня, как стрелка компаса – на магнитный полюс. С кем бы ни разговаривал и чем бы ни был занят – он всегда вставал так, чтобы удерживать меня на периферии зрения.
Ричард не уделял ей внимания больше, чем другим одноклассникам, скорее даже наоборот – но за все время с приезда домой ни разу не оказался к ней спиной.
Рядом с первой зарубочкой появилась вторая – запросить у службы безопасности досье на одноклассницу сына.
А потом ко мне подошел секретарь Эдварда, и сообщил, что к ужину ожидается прибытие лорда и леди Феррерс.
Недобрые предчувствия оправдались. Полностью.
Вечером, уже после ужина, в кабинете Эдварда стихийно собрался военный совет. Нечего было и надеяться, что свекры упустят то, что заметила я.
– Может, еще обойдется! – ободряюще сказал свекр свекрови. – Приглашение в гости в числе прочих друзей еще ничего не значит.
Леди Феррерс одарила супруга мрачным взглядом и вернулась к скорбному созерцанию чашечки кофе. Давным-давно, когда-то в прошлой жизни, она уже слышала подобную фразу. «Девочка-донор из простецкой семьи! Подумаешь! Это еще ничего не значит!».