– А если мы прямо сейчас находимся в сказке, то что мы должны здесь видеть? – спросила она вдруг.
– Болото черепахи Тортиллы? Цирк? Нарисованный камин на стене? Нам же нужен Золотой ключик! Точно, там есть золотой ключик! И мы должны его найти.
– Ты уверен?
– Ну да, если я – Буратино, я должен найти свой Золотой ключик.
– А я свой уже нашла.
– Тебе легко говорить, а для меня это все-таки – чудо.
Мы решили прогуляться и вышли побродить вокруг здания студии. И вдруг она говорит:
– Смотри, вон Останкинская башня.
Я хлопнул себя по лбу:
– Она круглая. Это же барабан. Это барабан, который крутит Якубович. У меня такое странное состояние, будто Вселенная сейчас начнет раскалываться пополам. Или кто-то откроет снаружи молнию, проходящую через небо, и там будет что-то другое.
– Что другое? – спросила она.
– Что-то невероятное… и другое, – ответил я. – Ты что – всегда так чувствуешь? Вот так?
– Не всегда, но часто, особенно когда песни пишу. Давай дальше, а то вон сколько народу на съемки прет, собьют тебе все своими мыслями. Рассказывай про свою страну, пока назад не позвали.
– Как жить в этом всегда? – спросил я.
– Я ж тебе и говорю – я песни пишу. И стихи, – ответила она.
– Ты что, каждый день их пишешь? – удивился я.
– Ну да, почти каждый, – сказала она.
Что-то не давало мне покоя:
– Барабан, барабан – что всегда связано с барабаном?
– К барабану всегда прилагаются призы, – поддержала она.
– Точно! – сказал я. – Большие и маленькие призы. Можно угадать одну или две буквы.
– А еще? – она решила идти дальше.
– А еще можно взять деньгами, – ответил я.
– А ты когда смотрел передачу – колебался? – спросила она.
– Конечно, я всегда думал – приз или деньги, приз или деньги…
– И когда игрок проигрывал, что ты делал?
– Бил себя по лбу и говорил – надо было взять деньги, надо было взять деньги.
– А сейчас? Сейчас что думаешь?
– Я думаю… – у меня появилось какое-то смутное чувство.
– Что? – продолжала она.
– У меня такое чувство…как будто… – отозвался я.
– Как будто что? – продолжала она.
– Что я… я нашел свой Золотой ключик, открыл дверь за нарисованным камином, а за ней…
– Чего за ней? – последовал вопрос.
– За ней Суперприз, – сказал я неожиданно для самого себя.
– А еще чего там есть? – продолжала она.
– Ничего, – ответил я, удивившись своему же ответу.
– Совсем ничего? – уточнила она.
– Но это не просто ничего, это нечто большее чем самое большое Ничего, – ответил я.
– Как это?
– Самое главное, что там нет больше ни кота Базилио с лисой Алисой, ни Дуремара, ни Карабаса-Барабаса…
– Почему? – заинтересовалась она.