– Знакомься, – улыбнулась Алиса. – Это Карлсон, который живёт на крыше.
– А варенье есть? – выгнул бровь «Карлсон».
– Только с мышьяком, – язвительно улыбнулся я, опираясь плечом о дверной косяк. – Какого чёрта он тут забыл?
Я намеренно обратился к Алисе, игнорируя ухмыляющегося Кира.
– Не очень-то вежливо так разговаривать в присутствии гостей, если хочешь знать.
– Обычно гости заходят через дверь, а не через окно.
– Эй, ну вы скоро там? – из открытого окна с улицы послышался голос Жеки. – Сколько я ещё буду здесь торчать? Я всё-таки не молодею, пока вас жду…
– Не кричи! Всех сейчас разбудишь, – шикнул на неё Кир. – Так днём ты, значит, тихоня, а по ночам играешь в греческих богов?
Только сейчас я осознал, что до сих пор стоял в простыни, перекинутой через плечо. Спустя мгновение в небе зашелестела гроза, а ещё через несколько секунд блеснувшая молния озарила комнату неестественным светом.
– Как видишь, – ответил я, довольный стечением обстоятельств.
– Ого!
– Эй, – снова подала голос Жека. – Сейчас вольёт!
– Нам нужно поговорить, – с этими словами Алиса вытолкнула меня из комнаты в коридор.
– Какого хрена?
– Если не хочешь разбудить маму, говори тише.
Мы оба с опаской взглянули на закрытую дверь в конце коридора, будто за ней таилось чудовище.
– Я спала, и меня разбудил странный звук. Камушки, летевшие в окно. Это были Кир и Же.
– Как они поняли, что это именно то окно, которое им нужно?
– Понятия не имею! Я открыла окно, и Кир залез в комнату. Мы как раз собрались идти за тобой.
– Что? Зачем?
– Чтобы полюбоваться на то, как ты пускаешь слюни на подушку… – Алиса стукнула меня по плечу. – Матвей, дурак невозможный, конечно же, чтобы улизнуть из дома.
– Я…
– Одевайся, а я спущусь за ключом. У меня есть план.
– И с каких это пор ты не на моей стороне? – я улыбнулся.
– С самых древних!
Алиса была настроена решительно, и спорить с ней, всё равно что совать руку в пасть голодной акуле. Я развернулся на пятках и зашагал в комнату. Сбросив простынь на пол, я натянул джинсы, висевшие на спинке стула, и открыл шкаф в поисках одежды.
За окном снова сверкнула молния. Маленькая комнатка то погружалась во мрак, то озарялась неестественно белым светом. Тени веток тополя расчерчивали стену, придавая ей зловещий вид. Слушая шум хлынувшего дождя, перемешанный с грохотом грома, я ощущал себя запертым в кошмаре. Казалось, стены спальни вот-вот начнут сдвигаться, пока не раздавят меня.
Густой непроницаемый мрак давил на оконное стекло. Темнота здесь была в сто раз чернее, чем в городе, в котором мы раньше жили. Там её разрезал свет из окон пятиэтажек, тесно наставленные фонари, здесь же человек оказывался один на один с темнотой. Когда к ней прибавлялся гром, едва ли не раскалывающий землю напополам, она становилась пугающей.