– Ну что, мы так и будем сидеть на чердаке как крысы? – Жека довольно оглядела загипсованную руку и посмотрела на нас с упрёком.
– Там дождь!
Мы прислушались к стуку крупных капель, скатывающихся по крыше.
– Вот ещё, буду я какого-то дождя бояться!
Мы не успели опомниться, как Жека выбежала из чердака. Алиса, а после и Кир бросились за ней. Я побежал следом, но быстро вернулся, вспомнив о свечах. Я задул маленькие огоньки и оказался в непроницаемой темноте. Спускаясь по лестнице, я наткнулся на неожиданное препятствие.
– Матвей?
Я выставил руки вперёд и коснулся пальцами курносого носа, худых плеч и загипсованной руки.
– Жека? – шёпотом спросил я. – Ты что тут делаешь?
– Тебя жду.
– А где все?
– Тут их нет!
Наш резкий шёпот сливался в один неразборчивый голос.
– Это я вижу… точнее понял.
На самом деле мне хотелось спросить: почему ты меня ждёшь?
Мы неловко столкнулись плечами, стоя на верхних ступенях. Я держался рукой за перила и прислушивался: никаких посторонних звуков, только стук дождя и тихое дыхание Жеки, оседавшее на моей коже мурашками. Мы, отрезанные темнотой от мира, стояли и слушали тишину, будто в ней было нечто завораживающее и таинственное, но что именно мы объяснить не могли. Объяснение бы разрушало всё очарование ночи.
Тишина становилась нередкой гостью дома на Черепаховой горе. В нём жили люди, связанные узами крови, но зачастую неспособные найти друг с другом общего языка. Иногда тишина затягивалась днями, и мы бродили по дому, словно одинокие тени. Алиса и мама часто вели войну, для чего и во имя чего я не знал, но сам порой погружался в пучину войны, одновременно становясь палачом и жертвой.
– Ты боишься? – спросил я, поворачивая голову в сторону, где предположительно стояла Жека.
– Чего?
– Темноты.
– Нет, – едва различимый шёпот пощекотал ухо. – Только то, что в ней прячется.
– А что в ней прячется?
– Сама не знаю. Это и пугает. Неизвестность.
– Откуда ты столько знаешь о звёздах? – я постарался скрыть восхищение в голосе, вспоминая рассказ Жеки. – Не думал, что ты увлекаешься… звёздами.
Жека хмыкнула.
– Нет, не в смысле, что ты глупая и у тебя не может быть увлечений…
– Всё было лучше, пока ты не начал объяснять. – Она тихо рассмеялась.
– Мне просто интересно.
– Я и не увлекаюсь звёздами. У меня был ночник, купленный мамой. Маленький ночник-проектор звёздного неба. Вместо сказок мама читала мне энциклопедии, считая, что так я буду умнее. Самым любимым был раздел про звёзды. Мы считали звёзды, вместе изучали их, отыскивали созвездия в небе… не то чтобы мне очень нравилось, но это объединяло нас с мамой, – Жека сжала мою ладонь. – Мы ждали вечера, чтобы провести время вместе. Это было только наше время. Только наши звёзды.