Особенно обидно почему-то было от того, что Леночка – именно переводчик. Я слишком хорошо представляла себе, как именно складывались и развивались их отношения, что он мог говорить и делать… казалось, будто Леночка украла мои собственные воспоминания о прошлом и мечты о будущем.
Держа телефон, как ядовитую гадюку в трясущейся вытянутой руке, я отправилась искать Виталика, чтобы потребовать объяснений.
Нашла я его на излюбленном месте – он сидел в кресле-качалке на крыльце и о чем-то размышлял, глядя вдаль. К моему удивлению, он не пал на колени, чтобы вымолить прощение, не стал оправдываться и не оскорбился необоснованным подозрениям. Он только поморщился и отобрал у меня телефон.
– Слушай, – сказал он, – ну мы же взрослые люди.
– И что? – опешила я.
– Главное – не закатывай истерик, – посоветовал мой ненаглядный. – Терпеть не могу истерик. В конце концов, жениться-то я собираюсь на тебе. А Леночка… Леночка – хорошая девочка.
– Хххорошая? – обескураженно повторила я.
– Ну да. Если хочешь, я могу ее рассчитать даже. Хотя мне бы не хотелось, она отличная переводчица. В конце концов, ты же понимаешь, что это жизнь.
– Не понимаю, – я села на первый попавшийся стул и беспомощно смотрела на своего жениха. – Если ты любишь ее, то почему не сказать мне об этом? А если меня – то зачем нужна Леночка?
Виталик закатил глаза.
– Ну зачем столько высокопарности? Давай без драм, ладно? Мы взрослые люди. Жениться надо на той, с кем хорошо ладишь, кто легко подстраивается к тебе. А всякие… страсти – это же так недолговечно.
– То есть, – негромко спросила я, – ты никогда и не любил меня?
Он мученически вздохнул.
– Я тебя очень люблю, дорогая. Нам ведь вполне комфортно друг с другом, правда? Меня в тебе как в жене все совершенно устраивает. Надеюсь, тебя во мне тоже. И это – главное. А это, – он кивнул на телефон, – ну, тебе ведь не пятнадцать лет, ты должна понимать. Она ровным счетом ничего не значит для меня. Просто хорошая девочка. Она – ну… это примерно как ты, только года три назад, когда я почти не знал тебя.
Вот тут я наконец почувствовала, как душившие меня слезы начали отступать. И на смену им пришла благословенная злость.
– О, кстати, – я хотела еще кое-что уточнить, – так ты, выходит, не станешь возражать, если я тоже заведу… какого-нибудь Ванечку? Мы же… взрослые люди!
– А вот этого, дорогая, не надо, – он строго посмотрел на меня. – Ты же женщина!
– Несомненно, – сквозь зубы процедила я. – Так, значит, Леночка…
– Леночка – мой переводчик, – он безмятежно смотрел мне в глаза. – Хороший переводчик, хорошая девочка. А ты что подумала? Слушай, ну не забивай себе голову глупостями. Тебе ведь просто что-то показалось, правда? Я уверен, что показалось!