Что творится – все знали, но почему – никто не понимал. Даже были в недоумении.
– Мы им здесь-то ничего худого сделать не успели! – возмущался Ивор. – Весь день нас жалили, будто осы, хоть ночью бы дали поспать!
– А по пути сюда-то мы сколько весей пожгли, а? – напомнил Кари Третий.
– И все без толку, добычи с ежкин хрен! – буркнул Стегрим.
– Избы новые срубят, у них тут лесу вон, чай не степь!
– Я думал, завтра с Благожитом потолкуем, – сказал Асмунд, – а теперь вижу, не желает он с нами толковать. Чего делать будем, дренги?
– Так и пожжем завтра всю округу, – мстительно бросил Святослав.
У него болела простреленная рука, и он жаждал как можно скорее рассчитаться за свою боль и поражение. Особенно обидное после успехов Древлянской войны. Там он бился в поле, осадил и разорил стольный город, уничтожил самого князя Володислава, – а здесь воюет, считай, с деревьями в лесу, да еще и проигрывает!
– Всех их пожечь в Марене в ступу, – злобно дернув ноздрями, бросил Радул. Его сотня, первой подошедшая к мосту, пострадала сильнее всех, у него самого правая рука была перевязана и подвешена к груди.
– Да мы ни до одной бани не дойдем – обстреляют опять, – с досадой ответил Хрольв. – Добычи не будет. Потери будут.
– Нам война такая дурацкая не нужна, – буркнул Ивор. – Была бы хоть добыча.
– Здесь не Ираклия, – слегка улыбнулся Альв.
– Да уж я вижу, не дурной! Болото на болоте!
– Хотел бы Благожит в поле биться, другое было б дело… – начал Ратияр.
– Да он, подлец, не хочет! – злобно бросил Асмунд. – Из-за куста и свинья остра – так и будет из засады обстреливать, пока всех нас не повыбьет. А нам отсюда до дома полмесяца добираться.
– И каждый день у нас будет все меньше людей, а у Благожита – все больше, – добавил Ратияр. – К нему будут подходить ратники с дальних весей, а наши силы будут таять.
– Кто-нибудь знает, как нам отсюда выгрести со славой? – Асмунд оглядел соратников.
Все молчали.
– И я не знаю, – ответил он этому молчанию. – Стало быть, пора в море, как отец говорит.
– Уходим? – вскинул брови Лют.
Он сам об этом думал, но не мог, будучи самым молодым в этом совете, кроме Святослава, предложить такой бесславный выход. Но в душе был не против. Какой смысл погибать задаром? Лучше взять ложку в другую руку, как говорил Свенельд, и поискать более удобный случай.
Но Святослав пока был слишком молод, чтобы смотреть так далеко вперед. Ему это отступление казалось окончательным. Мнилось, на этом и закончится весь его ратный путь, едва начавшись, и уделом его станет вечный позор.
– Я не уйду, – он стиснул зубы и, набычившись, оглядел лица, озаренные слабым светом двух лучин. – Лучше умру, но не дам Благожиту хвалиться, что-де князь русский от него сбежал, хвост поджав и полные порты навалив.