– Так я пройду.
– Поглядим! Вон ухо-то какое красное – небось бабка натрепала, не хотела отпускать? Не мал ли ты, дитятко, невест себе искать?
Волчица оказалась ловкой не только на словах. Далеко не сразу Горун сумел к ней подступиться: не покидая тропы, она уворачивалась, как змея. Но вот он схватил ее – а она извернулась и так врезала локтем под дых, что в глазах потемнело. Но и сама не удержалась на ногах и с размаху прокатилась по земле. Села, подняла руку – на кисти появилась длинная красная царапина, уходящая на запястье. Волчица поднесла руку к личине и лизнула царапину; Горун подался ближе, надеясь хоть мельком увидеть ее лицо, но напрасно – личина осталась на месте.
А волчица вновь изготовилась вскочить – метнувшись вперед, Горун ухватил за узкую босую ступню и дернул, снова опрокидывая ее наземь. Схватил за руку; волчица извернулась и укусила его за шею. Он содрогнулся – было не больно, но что-то горячо и приятно толкнуло изнутри. Заломив ей руку за спину, он прижал противницу к земле. Она затихла, тяжело дыша.
– Ну что? – тоже с трудом переводя дух, спросил Горун. – Не мал я невест искать?
Волчица молчала.
– Отведешь меня в Невидье?
– Ну ладно, – неохотно вздохнула она. – Отведу. Ловкий какой выискался…
– Клянись.
– Матерью-землей клянусь.
Горун выпустил ее, и она встала. Провела ладонями по груди и по бедрам, стряхивая лесной сор, и он снова сглотнул. Невольно жалел, что поединок их так быстро завершился. Даже победа не радовала. Что победа – он не сводил глаз с рыжей волчицы, надеясь, что она потребует еще чего-нибудь. Пусть-ка еще испытает его – он покажет, на что годен!
– Ты не радуйся! – предостерегла рыжая. – Я-то что… а вот там тебя ждет страх пострашнее меня!
– Я не боюсь. Веди давай. Не сбежишь?
– За хвост подержись, – с усмешкой предложила волчица, но этого Горун, конечно, делать не стал.
И вот они шли через лес – волчица впереди, он за ней. Теперь он видел только покрытую шкурой прямую спину, затылок с длинными рыжими волосами – в прядях запуталось немного лесного сора. Под шкурой мелькали ловкие белые ноги, и Горун старался наступать на те же места, что она, идти точно по следам – было приятно, как если бы он ее касался.
Его переполняло удивительное чувство – восхищение и робость, не имевшая ничего общего со страхом. Вот это да! Кто же она такая? Человек, зверь? Из Невидья или… откуда? Вот он какой – самый важный день его жизни. День, когда он встретил истинное чудо. Как в сказаниях про Лютицу-вешчу и ее дочерей-волчиц. И никогда, даже если она сейчас исчезнет, жизнь его не будет прежней. Да разве сумеет он до конца века, отпусти ему судьба хоть семьдесят лет, забыть хоть одно ее слово, хоть малую малость этой встречи? Восторг и потрясение уже что-то такое сделали с ним, что он ощутил себя другим человеком. Более зрелым, взрослым, опытным, мудрым… но главное, Горун почему-то чувствовал себя счастливым. И вовсе не потому, что прошел первый рубеж и приближался к загадочному Невидью.