– Эту мне для тебя в Невидье дали, – добавил Велеб, без смущения глядя на Святослава. – Это жена твоя. Прими ее и полюби.
– Да ты… – Святослав не находил слов от возмущения. – Обманули тебя, дурака! Холопку немытую подсунули! Посмеяться надо мной хотело ваше Невидье, а ты и поддался! А еще ученый! В Перыни, баяли, семь лет обучался! Они тоже небось мнят, что коли князь киевский годами юн, так над ним насмешки можно делать! Что я им дите малое, на кривой палке вместо коня скачу!
– Нет никакой насмешки, – размеренно заверил Велеб, не выпуская грязной руки замарашки. – Это невеста.
– Так бери ее сам, раз невеста! Мне такой дряни не надобно! Тебе как раз под стать!
Эльга подалась было вперед, желая что-то сказать, но Мистина незаметно придержал ее, положив руку сзади на пояс.
– Ты это диво из леса приволок, так и бери себе! – в гневе продолжал Святослав. – Опозорить меня хотите, да не на такого напали! Другим хоть не тех девок подсунули, да все же собой попригляднее, не стыдно людям показать! А для меня… вот какова дружба ваша!
Он сердито оглянулся на Благожита и Кариславу. Они стояли чуть позади Эльги; у Благожита вид был растерянный, а у Кариславы такое лицо, будто она сейчас заплачет.
Карислава не верила своим глазам. Приведи кто-нибудь саму Зарю-Зареницу – она удивилась бы не более. Ведь она-то заранее знала, через что предстоит пройти женихам! Этот русин догадался поискать настоящую Яру не среди посаженных перед ним девяти дев. И нашел ее. И как-то сумел убедить Толкун-Бабу ее отпустить. И нет, он не проскользнул мимо Суровея Суровеича – последнего «довода» Толкун-Бабы. Его разбитое лицо ясно говорило: схватка состоялась. И кончилась не так, как ждала владычица Невидья.
Объяснение всему этому находилось лишь одно. У молодого руса имелся сильный покровитель на том свете. Кто-то из могучих предков, способный в облике серого волка пронести через любые преграды. Или из богов.
– А ты что скажешь, княгиня? – Велеб перевел взгляд на Эльгу. – Отрекается князь от моей добычи. Не по мысли пришлась.
– А тебе-то… по мысли? – осипшим голосом спросила Эльга.
– Мне бы в самый раз.
– Ты возьмешь ее?
– Я возьму. Если ты мне благословение твое дашь.
– Я даю, – Эльга торопливо прошла вперед, будто боялась, что ее остановят, осторожно взяла в ладони избитое лицо Велеба и нежно поцеловала в лоб. – Бери. Будь счастлив.
Потом наклонилась и поцеловала замарашку, с трудом найдя щель в вонючей ветошке.
– А что она такая страшная – не беда, – Эльга улыбнулась, хотя лицо ее исказилось, а в глазах блестели слезы. – Мы ее в бане вымоем, она похорошеет. Ты молодец… А сын мой, видать, не дорос до женитьбы еще. Слишком юн…