Публика хохотала так, что было слышно на другом конце города.
Грозные контролёрши знали, что идёт не номер, а настоящая погоня. И они стали помогать Горшкову: не давали мальчишкам убежать с арены. А зрители подбадривали их возгласами. Горшков трёхметровыми шагами носился за Петькой и Владиком. То в одну сторону бросится, то в другую. Цирк!
И неизвестно, сколько бы времени всё это продолжалось, если бы не Сусанна. Сначала она просто кричала, визжала и подпрыгивала на сиденье, а потом не выдержала. Перескочила через барьер. И подставила Петьке подножку.
Горшков поймал за шиворот Владика. А Сусанна, восторженно хихикая, взяла за шиворот бедного Петьку.
Аплодисменты, как говорится, грянули.
Горшков увёл ребят за кулисы. Бабушка увела Сусанну на место. Публика ещё долго не могла успокоиться.
И Виктор с Лёлишной не могли успокоиться. Им не терпелось узнать, почему милиционер устроил погоню, которую зрители приняли за очень смешной номер.
В цирке антракт. Но нам с вами, уважаемые читатели, отдыхать некогда. Нам надо узнать, что происходит за кулисами, куда милиционер увёл ребят.
Что же происходило за кулисами? Горшков стоял невозмутимый, скорбный, держа мальчишек обеими руками за плечи. Между нами говоря, он до сих пор не знал, зачем он ловил Владика. А Владик не знал, зачем он убегал.
— Вы прирождённый комик, — сквозь смех сказал Эдуард Иванович.
— Я прирождённый человек, — возразил Горшков, — по профессии милиционер. А вы из меня клоуна сделали.
Тут прибежали Лёлишна с Виктором, и все недоразумения были выяснены.
— В общем и целом, — мрачно произнёс Горшков, — плохо получилось: в первом ряду товарищ майор с супругой сидит. Понимаете? Если меня уволят из милиции, — голос его дрогнул, — одна мне дорога осталась — в клоуны. И всё из-за вас!
— Вы ни в чём не виноваты, — сказала Лёлишна, — вы просто выполняли свой долг.
— И мы свой долг выполняли, — сказал Владик, — убегали сколько могли. А то, что посмеялись над нами, не беда.
— Смех, говорят, дело полезное, — добавил Петька.
— Смотря для кого, — ответил милиционер. — При исполнении служебных обязанностей смеяться нельзя. Пойду товарища майора спрошу, какого он теперь обо мне мнения.
Когда он ушёл, ребята рассмеялись — не над ним, конечно, а просто так, весело им было потому что.
В клетках порыкивали львы, будто волновались перед выступлением, как артисты.
Верещали и пронзительно вскрикивали попугаи. Изредка, будто пробуя голос, трубил ослик. Мимо сновали артисты в ярких костюмах. Рабочие проносили и катили какие-то диковинные сооружения, странные предметы.