— Тревога!
— Скорее! — рявкнул на них, очумело глазеющих по сторонам, Лапоть. Достав из шкафа свой нагрудник и шандарахнув плечом по ни в чём неповинной дверце, десятник бросился к выходу. У порога всё же остановился, кое-как затянул ремни, нахлобучил шлем и добавил: — Приказ всем немедленно в полном снаряжении быть на стенах! Кажись, на нас опять напали.
Проверив, весит ли меч у пояса, Лапоть вдруг осенил себя Святым Знамением и следом за всеми выкатился прочь. Барак пустел, внутри оставались лишь самые заторможенные со сна. Долго шатался и всё же опрокинулся задетый кем-то в спешке табурет. Приятели коротко переглянулись. И, проклиная всё на свете, кинулись искать свои вещи.
Снаружи, в ночи, звучал боевой рог.
…Время далеко за полночь. Задувает порывистый ветер, и сейчас, когда солнца нет и в помине, в нём особенно явственно ощущается дыхание осени. Плотный покров туч вновь застлал небо серо-бурой пеленой, колышущейся и неспешно ползущей в тёмной вышине. Хвала Небесам, на этот раз хотя бы обходилось без дождя.
Огни факелов растянулись по всему периметру крепостных стен пламенной вереницей. Ещё два её «отростка» простёрлись на запад и восток по верху Великой Стены.
Медвежий Угол гудел и сотрясался. Солдаты словно живые ручьи вытекали из распахнутых дверей казарм, сливались посреди крепостного двора в бурный водоворот, оттуда устремлялись вверх по лестницам внутри угловых башен. На северной стене все промежки уже были заняты пытающимися что-либо разглядеть во мраке пустошей с той стороны. Ругани и споров о причинах внезапного подъёма хватало с избытком. Но пока никакой опасности нигде не наблюдалось, хотя тревогу продолжали трубить безостановочно.
— Лучники и арбалетчики на позиции! — приказал кто-то из командного состава, вроде бы сам мастер над стрелками.
— Огня! — неслось вослед. — Больше огня!
Народ пребывал. Толпа на галереи хаотически перемещалась. Те, кто обладал луком или арбалетом, пытались пробиться к брустверу, чтобы иметь возможность пустить их в дело. Им мешались — никому не хотелось освобождать удобной позиции.
— А ну, бездари, слушай меня! — голос Догвиля разом перекрыл нарастающий гвалт. — Стрелкам оставаться на стенах! Остальным вниз! Общий сбор на плацу! ЖИВЕЕ, ДЬЯВОЛ ВАС ПОБЕРИ!
Несмотря на неразбериху, приказ сотника всё же дошёл до подчинённых и, пусть не сразу, но возымел действие. Толкаясь и пихаясь, «лишние» покидали стены. Шумихи с пустой беготнёй поубавилось. На соседних участках также постепенно наводился порядок. Принесли ещё факелов. Наверху стало светло как днём, но внизу на подступах к крепости землю укрывала тьма, в которой что-либо различить удавалось с трудом.