Последнего великана обступила толпа. Она постоянно перемещалась, рассыпалась и снова собиралась в кучи, из которых в него летели иглы и огненные плевки — редкие большие и множество мелких. Происходило это столь быстро, что древню никак не удавалось выбрать себе жертву, чтобы втоптать её в землю. Огонь жёг великану лапы, чёрный вонючий дым бесил. Громила шарахался из стороны в сторону, но ухватить кого-то за редким исключением ему не удавалось.
Трюк с крючьями на могучем Разрушителе был бесполезен. Тот стоял как скала, легко срывая набрасываемые на него путы. Двое несчастных, не успевших выпустить из рук верёвок, нашли скорую гибель, полетев под ноги монстра. Среди них и Морис. Сунулся в первые ряды… Смерть рыцарь тоже встретил невозмутимо. Вот он ещё пытается отползти, ступня исполина опускается, и его не стало.
В схватке наступила своего рода ничья. Люди не могли свалить древня, лишь осыпали его болтами и стрелами. Великан же не был способен угнаться за юркими букашками.
— А ну, разойдись! — донёсся усиленный магией голос.
Солдаты освободили проход, и мэтр Кроули въехал в него на всём скаку. Неловко спрыгнув с седла, ни сколь ни раздумывая, маг направился к громиле. Его сопровождающие, среди которых взмыленный как та же лошадь Юлиан разглядел Лопуха, предпочло остановиться на отдалении. Приближаться к рассвирепевшему великану было равносильно самоубийству.
Лучше поздно, чем никогда, — ухмыльнулся стражник, поправив сползший на лоб шлем. Видел его Лопух или нет? Этот болван как всегда пропустил всё самое интересное!
Мэтр в своём некогда светло сером, а ныне изрядно заляпанном грязью балахоне, без всякой брони — такому она без надобности! — с посохом в руках и развевающимися на ветру седыми прядями представлял великолепное зрелище. Могучий чародей на защите слабых и угнетённых. Картина маслом.
Старик находился сбоку от древня, пытающегося вырваться из водоворота обступивших его людишек. Сколько их вилось вокруг! Неуловимых, жалящих, мелких. Громиле хотелось передавить их всех. О том, чтобы идти к деревне, он уже не помышлял. Игнорируя происходящие «салки» солдат со смертью, мэтр застыл между древнем и чуть отхлынувшим от него людским строем. Закрыв глаза, он направил на великана свой посох. Юлиан оказался достаточно близко, чтобы расслышать, как маг выкрикнул некую фразу. Резное навершие посоха полыхнуло голубым.
Далее ничего примечательно вроде бы не случилось, но древень перестал вертеться и смахивать с себя стрел. Громила словно впал вдруг в смятение. Ссутулился и опустил лапы. Даже разгоравшийся на нём масленый костёр не замечался им.