Хочешь-не хочешь, но после того, как появился третий телохранитель, который Хотев, и который тоже устроился у Дана, Дан невольно задумался о том, чтобы построить в своей усадьбе казарму. Нет, места в доме еще хватало, но интуиция зудела, что тройкой и даже четверкой личных охранников дело не ограничится. Она, интуиция, прямо-таки, требовала начать срочно возводить — в усадьбе — строение на, как минимум, пару десятков человек. И Дан с ней, интуицией, в общем-то, был согласен — когда подготовка к военному столкновению с московским княжеством выйдет на финишную прямую и значительно вырастут финансовые — и прочие — расходы на неё, не одному «товарисчу», привыкшему только получать, но не отдавать, захочется пришибить Дана. Притом, что в глубине своей черствой души, этот «товарисч» будет сознавать — все происходящее в Новгороде, в конечном счете, делается для сохранения его же, «товарисча», боярского и купеческого здоровья и мошны… И сохранить в тайне его, Дана, причастность к новгородским «разборкам», тоже, вряд ли, удастся. Ибо «особо одаренные», судя по запискам с угрозами, уже, все равно, поняли, откуда дует ветер. Да, и Дану, так или иначе, хоть иногда, но придется «выходить на люди», поскольку ряд вещей, кроме него, никто не сделает… Однако, коль вернуться к вопросу о жилье для телохранителей, то, на данный момент, ни у Дана конкретно, ни в мастерской в целом, денег, чтобы строить казарму не было — недавно они с Домашем крупно вложились в переделку и расширение лавки на Торжище — весьма не дешевое, как оказалось, удовольствие. Одно только уговорить соседей, боярского приказчика и старика-гончара, торговавшего керамикой собственного семейного производства, продать свои места, и купить для семейства гончаров — приказчик боярина отказался от дальнейшей торговли керамикой — лавку в другом месте, чего стоило… Конечно, Домашу и Дану можно было построить новую, большую — в три раза против прежней — лавку в другом месте и за гораздо меньшую сумму, но… Домаш знал, а Дан одним местом чувствовал, то бишь догадывался, что расширяться и обустраиваться нужно там, где лавка уже стояла. И не только потому что и купцы, и рядовые покупатели привыкли ходить сюда, это тоже играло роль, но главное — потому что это являлось вопросом престижа. Естественно, в том далеком 21 веке, где Дан появился на свет божий и где имидж ничто, а жажда, пардон, деньги все… возникни подобный вопрос, моментально плюнули бы на этот самый престиж и перебрались в гораздо менее затратное место. Но в средневековом обществе престиж — это ого-го, сила! Если ты расстраиваешься прямо там же, где и был, значит у тебя есть деньги и положение, ты купец серьезный и не подведешь. С тобой можно иметь дело. А, если ты начинаешь бегать с места на место — ты либо несерьезен, либо у тебя проблемы. Поэтому нужно подумать — иметь с тобой дело или не иметь. Домаш и Дан сей момент прекрасно понимали, однако это понимали и соседи, у которых пришлось выкупать места. И хорошо еще, что сосед боярин — хозяин лавки оказался из сторонников Борецких и Дан смог воспользоваться знакомством с Василием Казимером и Марфой-посадницей в корыстных целях — упросил тысяцкого поговорить с главой клана Борецких… В итоге боярин-хозяин лавки цену сильно ломить не стал, но и свое не упустил. Ну, и то, слава богу!