— Твоя работа? — спросил тысяцкий, рассматривая нарисованного на кружке косматого медведя.
— Нет, — откликнулся Дан, — Лавра. Он писал. — Воевода бросил быстрый взгляд на Дана и снова уставился на кружку.
— Недовольны тобой и Домашем купцы на торжище, — сделав еще глоток, сказал воевода, — покупателей у них отбиваете, торговлю портите… — Впрочем, недовольства в словах тысяцкого Дан не услышал.
— Ха, — ухмыльнулся Дан, — а кто им мешает придумывать что-то? Привыкли все по старинке мастерить. Чай, в Новгороде не немецкие порядки, чтобы запрещать работать кому-либо… Зинька, ты что хотел? — крикнул Дан пареньку, неловко мнущемуся на пороге сарая и явно хотевшему что-то спросить у Дана.
— Да не, я потом, — застеснялся тысяцкого Зинька и скрылся в глубине сарая.
— И, что, много людишек набрали? — поинтересовался воевода.
— С чего бы это новгородский воевода стал интересоваться количеством работников в мастерской? — насторожился Дан, но подумав, решил, что в словах воеводы нет второго плана. И ответил: — Двоих, пока лишь.
— Говоришь, пока, — усмехнулся в усы тысяцкий, — ох, чую я, далеко ты пойдешь. Кстати, мне тут рассказали, ты на торге по оружейникам ходил, цены спрашивал у щитников и бронников. А еще по утрам руками машешь, будто сражаешься с кем-то невидимым, — воевода взял кружку и мощным глотком сразу уполовинил, а потом и допил до самого донышка. И продолжил: — Сдается мне, ратной борьбой наших предков ты занимаешься. Скажи, откуда знаешь? Ведь, мало кто помнит ее из нынешних.
— Это он о боевом самбо, — сообразил Дан. Данной борьбе Дана учили в той самой номерной бригаде, где он проходил срочную службу. Правда, инструктор не настаивал, что то, чему он учит молодых солдат, называется боевое самбо. Скорее, это была смесь из разных видов борьбы, от японского дзю-до и прочих карате до уличного боя без правил, заточенная специально под определенные задачи. Но Дан готов был согласиться, что это воинская борьба древних жителей Приднепровья, пруссов, руссов, варягов и кто там еще поучаствовал в этногенезе славян… лишь бы только тысяцкий не начал углубляться в ненужные подробности.
— А еще лучше сказать, — пришло на ум Дану, — что этому его научили там, где он путешествовал.
— Так, — уклончиво ответил Дан, — научили. — И добавил: — В стороне восходной… — Географически это было даже правдиво, ведь, по идее, уже сейчас в Китае, в монастыре Шао-линь, должны были вовсю изучать боевые искусства… если их, вообще, там изучали.
— Ого! — почти присвистнул воевода. — Наша борьба в стороне восточной? Ты и там бывал?