— Бывал, — односложно сказал Дан, не желая сочинять еще и о Китае, о котором он толком ничего не знал. Ни знал в той жизни, в 21 веке, и уж, тем более, не слышал ничего в этой, в 15 веке.
— Если не хочешь говорить, то не надо, — произнес воевода, заметив, что Дан не особо рвется распространяться на эту тему. — Однако, вернемся к Новгороду. Спросить с городского старосты за порчу оружия на складах — это мы спросим, и оружие приведем в порядок, отремонтировать стены Новгорода уже сложнее, многие в «осподе» — боярском совете города — противиться будут. — Тысяцкий помолчал, потом обронил-добавил: — Но это все не ново и Негоразду-дураку понятно. Ты скажи, чтобы сделал ты сам!
— Ладно, — сказал Дан. И подумал: — Сам напросился. Ну, слушай, чтобы сделал я сам… Вы пригласили из Литвы, — произнес Дан, — служилым князям Михаила Олельковича Слуцкого… Что? Откуда ведомо то? Мой бог, воевода, — Дан отставил в сторону свою кружку с березовицей и посмотрел на тысяцкого, — вы что, в самом деле полагаете в своей «осподе», что никто, кроме вас, бояр, еще не знает о посольстве в Литву? — Воевода крякнул. — Эх, бояре, бояре, — укоризненно протянул Дан, — солидные мужи, а ведете себя, ровно дети. — Дану показалось, что воевода даже покраснел. — Спросите у любого купца на торге, кого «оспода» позвала на княжение и вам сразу назовут Михаила Олельковича… Значит, так, — поменяв тон, сухо произнес Дан, — вы пригласили в Новгород на княжение слуцкого князя. Где-то в конце октября — начале ноября, по идее… — то, что князь Михаил Олелькович прибудет в Новгород 3 ноября, как указывалось в учебниках истории средневековой Руси, Дан говорить не стал. Слишком опасно. Пусть, лучше, думают, что он тоже не знает… — Михаил Олелькович со своей дружиной приедет сюда. Из Литвы его отпустят, поскольку…
— Блин, — слегка запаниковал Дан, — не слишком ли я осведомлен о событиях в Польше и Литве? Как бы не ляпнуть чего лишнего…
— Я родом из Литвы, — специально для воеводы уронил Дан, — если вы еще не забыли, и потому немножко знаю положение в Литве и Польше…
— Фух, — мысленно вытер воображаемый пот со лба Дан, — кажется, подстраховался, хотя, конечно, авантюра чистой воды…
— Так, вот, — повторил Дан, — Михаила из Литвы отпустят, поскольку у него сильные нелады с великим князем литовским, он же польский король Казимир. Казимир, как я слышал, — продолжил Дан, — сторонник унии с приверженцами римской церкви, а Михаил ее противник. Однако, сейчас главное не это. Главное то, что старший брат Михаила, Семен Олелькович, который находится на княжении в Киеве, тяжело болен и скоро умрет, и Михаил останется единственным наследником отчего места, то есть переходящего по старшинству рода — от старшего к младшему — киевского престола. Несомненно, Михаил, захочет его получить. Хотя, как я подозреваю, у польского короля и великого князя литовского иные планы на Киев… Но, неважно. Это, всего лишь, мои домыслы. Важно то, что князь Михаил и его дружина очень нужны городу для войны с Москвой. А она будет, воевода, точно будет. Да, ты и сам это знаешь… Новгород мешает Москве, сильно мешает и чем дальше, тем больше мешает. Поэтому обязательно надо сделать так, чтобы князь остался в Новгороде, остался, несмотря на освободившийся — пока еще нет, но уже, вот-вот — киевский престол. Тем паче, он его, как я уже сказал, вряд ли, получит… Михаилу нужно пообещать что-нибудь этакое, что стало бы равноценной заменой отчего места. Такое, чтобы он не захотел покидать Новгород. Например, собственное независимое княжество… Чтобы Киев, полностью находящийся в воле великого князя, ныне бедный и полупустой, и от былого величия которого ничего не осталось, смотрелся бы убогим и нищим погостом по сравнению с этим княжеством… Попробуйте пообещать Михаилу помощь казной и людьми в отвоевании Юрьева и Кукейноса, как когда-то обещали сыну Бориса Полоцкого, князю Вячко. Немецкие рыцари и рижский архиепископ сейчас очень слабы, но об этом никто не догадывается. Направьте энергию и честолюбие Михаила Олельковича на орденские земли. Ведь Новгороду, все равно, придется воевать с рыцарями и рижанами за выход к морю. Иначе немцы полностью подомнут торговлю Новгорода и начнут диктовать по какой цене и что продавать. Собственно, они уже это и делают, пытаются делать, наложив руку на ряд товаров и препятствуя новгородцам торговать на Балтике. А что будет дальше?