— А ты смогла бы порвать ей платье?
— Я бы даже рожу ей могла расцарапать, — усмехается Настена.
— За что ты ее так?
— Ненавижу баб, которые не тушат бычки в пепельнице. Типа я должна ходить за ней и тушить ее гребаные бычки.
Настя берет пепельницу и выносит в мусорницу.
Джонни провожает Настю взглядом.
— В этом мы с тобой близки.
Джонни проходит в гримерку и, помахав стилистке, садится в кресло. Стилистка шмыгает носом.
— Привет. Что случилось? — спрашивает ее Джонни.
— Я ее второй раз крашу. Эта сука размазала тушь и наорала на меня матом.
— Я отомщу за тебя, — обещает Джонни. — Только не уходи сразу. Обещаю прекрасное шоу.
— Ой, Джонни, ничего, переживу. Лишь бы заплатила.
Котенок входит, бодро виляя бедрами. В свои тридцать семь она еще очень хороша. Она садится в кресло и откровенно любуется собой в зеркале. Стилистка заканчивает превращать Котенка в пантеру. В женщину-катастрофу, в женщину-судьбу с хлыстиком в руке.
Котенок смотрит на себя, потом на отражение Джонни и зовет его жестом к себе.
— Иди посмотри! Нормально?
— Супер! Ты неотразима, — Джонни наклоняется и жарко шепчет Котенку в ухо.
— Почему опоздал?
— Прости, провожал двоюродную сестру на поезд! Сердишься?
— Так бы и отшлепала!
— Плеткой? — подогревает ее Джонни.
— Плеткой!
Котенок гадко улыбается и опять лезет Джонни под футболку.
— О! — восклицает Джонни в ответ, хотя ему больно. Он знает этих девушек с гадкими улыбками — они ждут в ответ восхищения. Они ищут в окружающих восхищения, только восхищение делает их существующими. И Джонни может дать его им. Что он возьмет за это? Он уже знает, как страшна будет его цена.
— Какие планы на вечер? — капризничает Котенок.
— Пока у меня только один план — ты! — выдыхает Джонни голосом тигра Шерхана.
Коготки впиваются еще глубже.
— О! Это сведет меня с ума! — говорит Джонни, высвобождаясь. — Жду тебя в студии.
Он уходит за дверь, и его лицо совершенно меняется. Почти скука. Хотя и не без агрессии. В глазах веселый огонек.
Вспыхивают софиты и съемочный зал освещается ровным белым светом. Котенок начитает принимать волнующие позы. Играет музыка. Джонни снимает. Женщина то пантера, то загадочный цветок, то ведьма. Она неплохая актриса, и Джонни интересно снимать. Но это не все, она приготовила для Джонни больше. Без объявления войны она начинает снимать платье, под которым у нее ничего нет.
— О! — подбадривает ее Джонни, продолжая делать снимки.
Котенок швыряет платье в Джонни и остается голой. Ее тело сверкает в огне софитов, словно белое пламя. Это пламя зажигает в глазах Джонни ответный огонь.