— Секунду! — он выбегает из студии.
— Куда ты? — Пламя сникает.
Котенок ходит по пустой студии и ждет. Она голая, ей холодно и скучно, она закутывается в плед и, не выдержав, приоткрывает дверь и выглядывает. Сначала она видит скучное лицо стилистки, сидящей на диване, а затем отражающуюся в зеркале парочку. Джонни и Настену. Рука Джонни, жилистая рука Джонни осторожно движется по ягодицам Настены. Она и он стоят, сплетенные в пылком объятии.
Котенок хватает попавшуюся под руку вазу и кидает ее, Джонни отступает и ваза разбивается о стену рядом с головой Насти. Настя звереет. Осколки попадают в стилистку, и она от себя добавляет немного страсти, швырнув в Котенка диванную подушку.
Начинается потасовка. Джонни хватает фотоаппарат и начинает снимать.
Финал сцены: Настена и Котенок изнеможденно замирают на полу в студии, и Джонни снимает последний кадр.
— По-моему, вышло отлично! — говорит Джонни ровным голосом.
— Ну ты и ублюдок! — выдыхает Котенок.
— Да. Я — ублюдок! — Джонни становится на колени около Котенка и нависает над ней.
Стилистка хлопает в ладоши.
— Было неплохо! Увидимся! — с этими словами она уходит.
Настя поднимается и, поправив платье, упирает руки в бока.
— А теперь, вашу мать, мы все втроем начнем делать уборку. Так что, Джонни, если у тебя и были планы на вечер, то они прямо сейчас изменились.
Джонни делает вид, что не ожидал этого.
ГЛАВА 20
Тупая банальность
Вечер. Темнота. В такт небесным огням мерцают огни земные. Шелестит листва. Далеко гремит дискотека. Редкие взбрехивания собак. С дороги доносится бибиканье машины. В соседнем доме тихо играет музыка. Телевизор включен, но работает молча. Мерный стук вилок о тарелки.
Рита тупит над пустой тарелкой. Наталья правит ей мозг:
— Она не думала о разводе! О разводе всегда надо думать! Мужик как дождь — сегодня есть, завтра нет! На себя надо надеяться!
А вот тут возмущается Игорян:
— Я бы попросил! У меня вот жена бросила детей. Двоих сыновей. Оба со мной.
Соня удивленно восклицает:
— Охренеть! Правда, Игорян? Да это в Книгу Гиннеса надо. А как так? У нас детей-то с матерью оставляют обычно.
Вообще-то Соня по первому впечатлению не так чтобы в восторге от Игоряна. Улыбка у него слишком уж елейная, но сообщение о том, что он отец-одиночка, сразу поднимает его статус.
— Алкоголизм — страшная штука, — вздыхает Игорян. — Даже судьи не сомневались.
— Я вот родила одну и вырастила, — занудным голосом сообщает Наталья. — Только на себя рассчитывала всегда. А мой обормот всю жизнь пробухал. Слава богу, сдох два года назад.
Слово «сдох» травмирует слух Сони. Она морщится.