Но Игорян, это видно по нему, давно решил для себя вопрос овце-волка. Он возложил часть вины на овцу, таким образом очистив совесть волка.
— Всегда виноваты оба, — смиренно говорит Игорян. — Не каждый годится в жертвы. Жертва, она словно провоцирует маньяка на преступление. Она не просто позволяет это, она ищет этого. Вряд ли она хочет это сознательно, но не все мы делаем сознательно. Есть неконтролируемые вещи. Неконтролируемая овца провоцирует неконтролируемого волка. Думаю, так.
Игорян и Соня встречаются взглядами, и Соня быстро опускает глаза. Она не хочет, чтобы Игорян понял, насколько глубоко она поняла его мысли.
Рита вздрагивает от звонка мобильника и, схватив ее со стола, торопливо, едва не уронив стул, отходит в сторону.
— Да! Здравствуйте! Да! Где? Да ладно. Нет, ничего. Я просто волновалась, вдруг что случилось. Да! Он завтра должен ехать, но если вы откажете, он не сможет. Он с ней должен ехать! Да! Спасибо, Нинель Викторовна!
Игорян отставляет пустой стакан.
— Ох! Хорошо! — крякает он от жизненного удовольствия.
Наталья берет сумку с полотенцем и выходит из-за стола.
— Мы на пляж. Подтягивайтесь.
— Хорошо, — кивает Соня.
Она смотрит, как уходят Наталья и Игорян, и думает о том, что поколения сближают людей лучше, чем мораль или мировоззрение. Чаще нам в жизни требуется совершать обычные действия, не требующие оценки, а их удобнее совершать тем, кто близок по вкусам и темпераменту. Старикам легче со стариками, а молодым проще с молодыми, потому что задачи близки. А мораль, совесть, мировоззрение — эти вещи нужны нам лишь изредка.
Вот Игорян или Наталья — они ни о чем не переживают, их переживания во флэшбеках. Жизнь не сегодня, так завтра попрощается с ними, а потому стоит ли портить ее пустыми страстями? Тем более все они давно описаны Шекспиром. Нет и не будет ничего нового.
Иное дело Рита. Вот она страстно говорит в трубку, ее лицо пылает чувствами: щеки розовеют, глаза блестят. А через пару лет ей эти ее чувства будут смешны. Странно, что Соня думает так в свои тридцать два. Неужели история с Вадиком так состарила ее? Или дело не в годах?
Рита нажимает кнопку отбоя и с криком заключает Соню в объятия. Соня улыбается. Хотя и не готова сейчас вскипеть счастьем вместе с Ритой — как-то чувства стали ленивы. Не бросаются уже на первую встречную подачу, но Соне приятно, что Рита рада. Возможно, в этом есть некая меркантильность. Как человек, который легко эмпатирует к другим, Соня не может чувствовать себя легко рядом с опечаленным человеком. Так что ее радость тоже не бескорыстна.