На столе летней столовой стоит переносной телевизор. Синий отсвет тускло высвечивает из темноты лица мужчины и женщины. Соня осторожно садится на свободное место и разглядывает их. Они уже немолоды, им за шестьдесят. Затаив дыхание, они следят за тем, как на экране маньяк обклеивает полиэтиленом комнату в заброшенном доме.
— Добрый вечер, — осторожно произносит Соня.
— Привет, — старик оборачивается и протягивает жилистую руку. — Новенькая, что ли? Я — Игорян.
— Ага. Соня. Очень приятно.
— Извини, кино, — Игорян снова отворачивается к экрану.
— Я — Наталья, — у женщины нудный скрипучий голос.
Соня берет тарелку и кладет себе картошку и салат. По темному коридору на экране крадется полицейский. Коридор длинный, как в дурном сне. В руке полицейского «глок», лицо освещено тусклым светом, изображающим ночь. Полицейский стирает пот со лба и тревожно прислушивается.
Соня нагребает из салатницы большую ложку салата, стараясь не издать ни звука. К столу подходит женщина лет тридцати.
Разглядев Соню в темноте, она шепчет:
— Ты новенькая? Привет. Я Рита.
— Ага. Соня.
— Что тут у нас? — Рита разглядывает содержимое салатницы и заглядывает в кастрюлю. — Салатик, картошечка, рыбка. Вкусненько.
— Ага, — говорит Соня, жуя кусок помидора.
Маньяк на экране подносит нож к горлу жертвы. В глазах жертвы ужас, на лбу выступает пот. Она мычит, насколько позволяет мычать скоч, которым заклеен ее рот. Жилы на шее вздуваются. Соня отворачивается.
— Фу! Не могу смотреть ящик, — говорит Рита. — Или дебилизм, или насилие. И так убить кого-нибудь хочется. Не противно вам?
— Да сейчас уже закончится, — отмахивается Игорян.
— Нет. Нам не противно, — скрипит Наталья. — Так что придется потерпеть!
— Ладно-ладно! Смотрите! — смиренно соглашается Рита и обращается к Соне: — Сами все тут маньяки ненормальные!
Игорян шикает.
Раздается сигнал мобилы. Рита достает ее из кармана, хмуро читает сообщение и начинает писать ответ.
— Ну, давай же! Давай! — восклицает Игорян.
В комнату маньяка врывается полицейский, гремит выстрел, из головы маньяка вылетает красная жижа и заливает экран. В следующем кадре девушка падает на грудь освободителя.
— Ну вот. Все обошлось! — довольно произносит Наталья. — И нечего было истерику устраивать!
Начинается реклама, Игорян выключает звук и включает лампу, висящую над столом. Становится почти светло.
Затем мужчина оскаливается в улыбке и спрашивает:
— Ты из Москвы? Надолго?
— Нет. Ненадолго, — отвечает Соня. — А-а-а… мы, типа, уже на «ты»?
— А че нам? Мы тут все на одном пляже практически голые. К чему церемонии?