Их необходимо было остановить.
– Мальчик! – закричал он.
Перед ним тотчас же возник его конюх.
– Что это за городишко? – осведомился Гиз, указывая на шпили и серые черепичные крыши небольшого городка, видневшегося в некотором отдалении.
Это могло быть что угодно. Они трусили мимо унылых пейзажей Шампани уже много часов подряд.
– Это Васси, мой господин, – быстро ответил мальчик.
Гиз был удивлен.
– Васси, говоришь?
Васси находился в его владениях. В голову ему пришла одна идея. Хотя герцог никогда не пропускал воскресную мессу, даже в те славные дни, когда он сражался на поле боя во главе огромной армии, он не питал никаких иллюзий относительно того, что все его последователи столь же набожны. Солдаты в массе своей куда больше пеклись о желудке, нежели о душе. К тому же в Великий пост они ощущали нехватку мяса и прочего провианта. Быть может, стоит сделать остановку и на несколько часов дать своему отряду передышку от дождя и ветра?
После того как они вознесут хвалы Господу, он позаботится о том, чтобы люди были накормлены и получили по кружке согревающего эля, прежде чем продолжать путь. Франциск не намерен был вступать в Париж промокшим и изнуренным с дороги, в сопровождении свиты, потрепанной и жалкой, как какая-то шайка наемников. Он ведь бывший великий камергер! Он должен позаботиться о том, чтобы все при дворе стали свидетелями его триумфального возвращения.
– Мальчик! Поезжай вперед нас в Васси и скажи им, что едет Франциск, герцог де Гиз, в сопровождении своего брата, кардинала Лотарингского, и они намерены почтить их городок своим присутствием. Мы будем стоять мессу. Скажи им, что с нами сорок человек, которым понадобится пища и кров, прежде чем мы продолжим наше путешествие.
– Да, мой господин, – сказал конюх.
Гиз вздохнул. У него раскалывалась голова и болели ноги. Неужели он уже слишком стар для этой игры молодых? Он крякнул. Нет, он не собирается покоряться возрасту. Может, его звезда и потускнела, но у него еще есть время вернуть свою удачу. Он вскинул глаза и посмотрел на небо.
Если бы еще дождь прекратился.
Еще через полчаса скачки Гиз перестал чувствовать руки. Он грубо дернул поводья, и его жеребец снова взвился на дыбы. Задние копыта мгновенно увязли в грязи, и скакун затоптался на месте, меся бурую жижу, но удержал равновесие.
Герцог вскинул руку, и его отряд начал потихоньку замедлять ход под аккомпанемент звона сбруи, грохота тележных колес и фырканья вьючных животных. Наконец колонна людей и животных остановилась.
– Что там такое? – спросил кардинал.