В музее было душновато, но после разгорячённой улицы духота в защищённом от солнца помещении казалась приятной. Максим с Аней ещё стояли возле билетного окна, ждали экскурсовода, а Дима, не желая терять времени, ушёл осматривать экспонаты. Надеялся, что какая-нибудь деталь натолкнёт его на верную мысль, поможет решить головоломку Сергея Владимировича, однако ничего хотя бы отдалённо похожего на телегу с картофелем, кормящую мать, кукурузу с попугаями или человека на носилках пока не заметил.
Максим с Аней и экскурсоводом нагнали Диму возле выставленных под стеклом старинных верёвок квипоса, точнее кипу, – на светящейся подложке от главной толстой нити перевёрнутым веером расходились сотни нитей потоньше и с узелками. Узловое письмо. Дима читал о нём, однако впервые увидел его вживую.
– Мой любимый экспонат, – по-испански сказала экскурсовод.
Аня поторопилась перевести её слова.
Девушка лет двадцати пяти, сама по себе маленькая, с подростковой худобой, да ещё и с удивительно крохотными, пуговичными чертами лица. «София Вийависенсио» – значилось на бейджике. Одетая в серый пинстрайп-костюм с юбкой и пиджаком, с туго зачёсанными и перехваченными резинкой волосами, экскурсовод не могла бы, да, разумеется, и не пыталась скрыть индейское происхождение – оно легко угадывалось в округлом лице и непропорционально широких скулах.
– Отчёт о снабжении одного из гарнизонов, – экскурсовод встала возле Димы и указала на потемневшие от времени верёвки кипу. – Это оригинал.
– Отчёт о снабжении? – удивилась Аня.
– Да, – София по-мальчишески бодро кивнула.
Вблизи Дима отметил её чуть воспалённые ноздри, припухшие глаза. София была словно простужена, очаровательно беззащитна и этим напомнила Диме сокурсницу Алину, за которой он ухаживал прошлой осенью. Ему всегда нравились такие сиротливые девушки, даже если их сиротливость была обманчивой.
– Почти все нити, к сожалению, обесцветились, – продолжала София, – но до сих пор можно разобрать несколько жёлтых и красных. Жёлтые указывали, сколько гарнизон получил мешков маиса, а красные указывали количество поставленного оружия: копий, дротиков, пращей, булав и так далее.
– Так тут же ничего не понятно! – Аня, не прерываясь, перевела свои слова на русский, чтобы Максим с Димой могли разделить её удивление.
– Это была сложная система, – согласилась София, – но понятная. Значение каждого узелка зависело от его формы и цвета. Учитывались тип кручения верёвок и место их хранения. Обычный узел равнялся десятке. Двойной – сотне. Тройной – тысяче. Слагательный метод.