Радость несколько затихла.
— Здесь сидит главный инженер завода. Если мы отберем у них сто нормальных телевизоров, они разорятся. А с бракованными у них дела обстоят легче. Их завались… А находить в них неполадки некогда и сложно. Вам же, дорогие будущие ученые, будет и учеба и игра! И знакомство с передовой, самой лучшей в мире радиотехникой.
— Ура! — завопили математики. И побежали хватать столь редкостные наборы. Специально учебно-развлекательные.
Потом сказали космонавты:
— Ребята! Мы вас очень любим. Мы приглашаем вас всех в воскресенье в космический городок. Сюда будут присланы автобусы. Постарайтесь за эти дни не заболеть.
Ребята стали кричать «ура!» как ненормальные. Потом все представители и руководители извинились и ушли. На сцене остались трое: ведущий, сельский дедушка и композитор Геннадий Игоревич Гладков.
Ему и предоставили слово:
— Ну, что, ребята, я не очень огорчен тем, что я здесь увидел. Даже более того, я просто обрадован.
Он взял со стола пачку работ.
— Прямо скажем, ребята математику знают и жутко в ней разбираются. Вот, к примеру, работа Вити Приходова. Это же просто быстрый и решительный Лагранж. А вот задачки, выполненные Юликом Бакировым. Смотрю и вижу — безупречный Коши. Листаю расчеты Мицельского Юрия и вспоминаю неторопливого Гаусса. За страницами Славы Леонова встает аккуратный Лобачевский. За Мариной Давыдовой я ясно вижу Ковалевскую. За Вячеславом Качаловым встает сам Лев Гущин. Короче, здесь есть и собственные Платоны и быстрые разумом Ньютоны.
— Вы так хорошо знаете математику? — спросил Константин Михайлович.
— Понятия о ней не имею.
— А как же вы всех называете? Неясно мне. Всех знаменитых?
— А вон кругом на стенках портреты висят. Я и шпарю. — Он снова обратился к детям: — Все, ребята. Я кончил.
— А пластинки? — спросил ведущий. Это был электрик Васильев, исполняющий обязанности ученого секретаря. — Вы должны награждать ребят. Своими пластинками и песнями.
— Так давайте их скорее. Мои пластинки и песни. Будем награждать. Чего мы зря время теряем?
— А у нас их нет.
— И у меня нет.
— А как же быть? — потускнел секретарь. — Что же делать?
— Да, действительно. Как же быть? — почему-то радостно кричал Гладков. — Что же нам теперь делать?
Секретарь побежал к начальству выяснять. А композитор спросил:
— Вы знаете, ребята, кто это?
— Знаем, — сказал Володя Удинцев. — Это Константин Михайлович. Он из космоса. Из созвездия Стожары.
— А знаете ли вы, темные и отсталые дети, что на Стожарах нет книг, а есть таблетки? Что всю Большую Советскую Энциклопедию можно прочесть, а по-нашему, съесть за обедом?