Услышав, как у Белова открылась дверь, Алик с Игорем вышли на площадку. Дверь открывала его жена. Увидев оперативников и соседа, который выглядывал в двери, она набросилась на него с кулаками, вопя на весь подъезд, что он сволочь и стукач. Из безсвязных выкриков разъяренной женщины опера поняли, что во время обыска, она положила пистолет в карман пиджака соседа, который благополучно его вынес и спрятал у себя. Заходить в квартиру Белова не стали. Игорь взял соседа за локоть и завел его на кухню. Алик туда же провел жену Белова. Игорь посадил мужчину за стол, сам сел напротив.
— Ну что, мужик, статью ты себе нарисовал, даже не одну, а две. Хранение оружья и сокрытье следов убийства. Выбирай сам. Либо, мы сейчас производим у тебя в квартире обыск, и ты едешь с нами на тюрьму, либо добровольно выдашь пистолет. Тогда тебя по закону никто преследовать не будет.
Мужчина задумался. Потом встал из-за стола и подошел к шкафчику, откуда достал жестяную коробку с надписью «крупа». Алик, который страховал каждое его движение, забрал коробку у него из рук и открыл крышку. Игорь с облегчением вздохнул. Пистолет и снятый с него глушитель лежали в коробке. Сосед подошел к столу и обратился к Игорю.
— Слушай, мент. Можно я выпью? А то когда сейчас приведется. Все равно ведь с собой заберете.
— У нас без тебя головняков хватает. Сходи лучше приведи парочку соседей, понятыми будут. Выпьешь после того, как протокола подпишешь. Мужчина сходил за понятыми и Алик составил протокол выемки пистолета и взял объяснения с соседа, откуда у того появился пистолет. Пока Алик опрашивал, Игорь вытряхнул на стол из пакета хлеб и упаковал пистолет, который по размеру был меньше ладони. Расстроенную жену Белова пригласили проехать с собой. В кабинете оперативников она долго плакала, а затем, набравшись смелости, начала рассказывать.
— С Беловым мы прожили больше двадцати лет. И если, первые десять лет, жили, душа в душу, то остальные десять, были каторгой. И уйти, не уйдешь, убьет. Во времена Мишки-меченого, когда кругом был дефицит, старшина роты Кузьмицкий, сколотил себе команду. Они начинали с мелочи, подворовывали на тех объектах, которые охраняли. Подбирали ключи, а потом отключали сигнализацию. Они ее сами же и устанавливали. Тащили, кто рулон ткани, кто ящик вина, кто коробку консерв, потом все делили. Жить надо было, а тут мизерная зарплата и постоянные задержки. Дальше, больше. Начали выезжать на трассу в соседнюю область, где грабили дальнобойщиков. Натащил домой оружья, где только взял. А оружье раз в год и не заряженное стреляет. Вот оно и стрельнуло. Они грабили фуру, которая перевозила компьютеры, а водитель пошел на них с монтажкой. Муж его и застрелил. После каждого преступления напивался до безпамятства, и заставлял меня слушать во всех подробностях, как грабили, как убивали. Кузьмицкий, когда вышел на пенсию, прикупил себе два магазина, через который он и реализовывал добытый товар. Мужикам копейки отстегивал, а они молчали, боялись его как огня. Особенно после того, как одному чечену, который входил в их группу, на глазах у всех перерезал глотку. Тот возмущаться начал, что Кузьмицкий дал ему мало денег. Муж с Губаревым вывезли его за город и сожгли.