— Бор, вернешься на гражданку, то что здесь видел и умел, выбрось из головы. На первые несколько лет найди себе такую работу, чтобы пахать и пахать. Пришел домой, упал без сил, а утром поднялся и снова пахать. Иначе, эта зыбучая трясина тебя от себя не отпустит. Здесь ты возненавидел всех и вся. Но люди не виноваты, что у них другой цвет кожи, другой разрез глаз, другие обычаи. Это здесь, мы псы войны, но на гражданке, мы в душе должны стать людьми.
Незаметно для себя Бор задремал. Когда открыл глаза, было уже темно. Он взглянул на командирские часы, которые перед своим последним выходом ему подарил лейтенант. Единственная память оставшаяся от него. Не осталось даже фотографий. Фотографироваться запрещалось, а те немногие, что были, остались в части, куда Бор из госпиталя, так и не вернулся. Время приближалось к двенадцати и он заторопился. Пора было выдвигаться на исходную. Раздавшийся телефонный звонок остановил его. Бор постоял в раздумьи, но трубку снял. Звонил Игорь.
— Тимка, запиши телефон начальника убойного.
— Диктуй, я так запомню.
Выслушав Игоря, Бор вышел из квартиры. Элитка, в которой находилась двухуровневая квартира Полковника была недалеко. В последнее время Полковник осторожничал и на ночь выставлял возле подъезда охрану, трех человек, из числа членов клуба. Бор знал об этом, сам несколько раз проводил инструктаж. Для начала, он решил обойти дом. На углу он заметил серенькую иномарку. Через затонированые окна людей видно не было, но из приоткрытой форточки вырывались клубы табачного дыма. Бор усмехнулся.
— Менты лоха нашли. Ну что ж, поиграем в кошки-мышки. Бор через густые кусты сирени продрался к подъезду, возле которого стояла черная десятка одного из старших пятерок клуба. Тимофей поднял с земли небольшой камешек и бросил в заднее стекло. Боковое стекло медленно опустилось и из него высунулось недовольное лицо. Бор тихонько свистнул. Водитель всмотрелся в кусты и заметив темный силуэт, вылез из автомашины и вразвалку подошел к кустам. Узнав Бора, он заулыбался.
— Живой. А мы уже тебе хотели торжественные похороны устроить. Деньгами скидываться начали.
— Живой, живой. Слушай сюда. Меня менты ищут, а мне срочно нужно попасть к Полковнику. Тот чистые документы обещал.
— Так какие проблемы, проходи.
— Не могу. Менты подъезд пасут. Сможете их отвлечь? Они в автомашине на углу, серая иномарка.
— Обижаешь, без проблем.
Водитель вернулся в автомашину и та сорвалась с места. Перед иномаркой десятка остановилась и бойцы клуба «Один» бросились к ней. Воспользовавшись сумятицей, Бор заскочил в подъезд. Пару раз он был в квартире Полковника и знал ее расположение. Дом был новый и пока большинство квартир пустовало. Бор поднялся на этаж выше и отмычкой открыл разрекламированный импортный замок на раз-два. Бор зашел в квартиру и осмотрелся. Хозяин квартиры по-видимому нашелся. Хотя еще неделю назад здесь никого не было. Завез стройматериалы, но дальше этого пока не продвинулся. Тимофей занес сумку на балкон и перегнулся через перила пытаясь рассмотреть спальню. В ней никого не было. Лишь в глубине горел ночник. Балконная дверь и окна были открыты. Бор достал из сумки диктофон, засунул его в карман рубашки. Затем веревку с узлами. Конец которой привязал к батарее. По веревке он спустился на балкон Полковника и запрыгнул в спальню. Шел он уверенно, не боясь, что его кто-то услышит. Пол в квартире был застлан толстым ковром. Открыв дверь, Бор вышел в коридор. Из кабинета, который был напротив спальной, пробивался тоненький лучик света. Тимофей нажал на ручку и толкнул дверь. Полковник стоял к нему спиной, возле открытого сейфа с пачкой документов в руках. Почувствовав на затылке тяжелый взгляд Бора, спокойно положил документы в сейф, взял лежащий в сейфе пистолет и резко повернулся. Он не успел лишь на мгновение. Пистолет Бора тихонько кашлянул. Полковник вскрикнул от пронзившей боли. Его пистолет как живой выпал из простреленной кисти руки и крутанувшись юлой отлетел под стол. Полковник прижал кисть к груди и с ненавистью смотрел на подходившего к нему Бора.