Вернувшись в управление, он сразу стал читать клеенчатую тетрадь.
«Я предала свою Родину, сделала это легко и без переживаний. В предатели меня рекомендовал адвокат Горин, грязный и продажный человек. Все случилось потому, что я жила, совершенно не думая о том, где живу и для чего. Бывало мне грустно, бывало весело, счастья не было никогда. Разве в самом, самом детстве. А чем я его заслужила? Родилась красивая – вот и все мои права…»
Горина снова доставили на допрос. Он привычно сел на стул посередине комнаты и выжидательно смотрел на майора.
– Расскажите, Горин, о ваших шпионских связях.
– Тут я не могу быть вам полезен.
– Я вынужден напомнить вам, юристу, что уклонение от правдивых показаний следствию не убавляет вашей вины.
– И тем не менее…
– Когда вы порвали с Клигиной?
– Подобные победы и отступления я в памяти не фиксировал. Во всяком случае, давно.
– Кто вас с ней познакомил?
– Такое разве вспомнишь?
– А кого с ней познакомили вы?
– Наверняка знаю, кого-нибудь знакомил, такой товар обычно передается из рук в руки… Кого именно?.. Извините…
– Отвечайте правду: зачем вы были недавно у Клигиной?
– Даже если это было… так сказать…
Грушко закрыл рукою глаза, в висках громко стучало, перед глазами плавали мутные круги.
– Я предъявляю вам, Горин, обвинение в попытке обмануть следствие.
– Я говорю правду.
– Сейчас я вызову на очную ставку Клигину.
Горин откинул назад длинные слипшиеся волосы и сел прямо.
– Вы надеялись, что Павел Генрихович ее прикончил после вашей разведки? Отвечайте!
Горин молчал.
– Почему вы рекомендовали Клигину агенту иностранной разведки?
– А почему вы ее показания слепо берете на веру?
– Потому, что в отличие от вас она показывает правду.
– Правда женщины такого сорта…
– Вы рекомендовали ее иностранной разведке именно за это?
– За что?
– За этот ее… сорт? Смотрите сюда. Узнаете почерк?
– Да. Это почерк Клигиной.
– Читайте вслух вот это место… Ну?
– «…Недавно приходил Мишка Горин. Паразит! Горевал, что мы с ним влезли в грязное дело, и звал бежать на фронт…»
– Хватит. Вы только за этим приходили к ней? Ну, хорошо, на очной ставке мы все уточним. Последний вопрос: ваше предложение Клигиной бежать было искренним?
– Да.
– Когда вы были завербованы?
Горин понял, что упираться бессмысленно, и рассказал все.