– Может, он ему двоюродный брат, – тихо огрызнулся Гладышев.
– Прошу говорить громче. – В серых глазах Прокопенко мелькнула злая искорка.
– Я говорю: может, они с Маклецовым родственники… – громко сказал Гладышев.
– А ты забыл, как он восьмерил перед его домом? А? Дальше – зачем это он, подойдя к гостинице, спину проверял? Нет, Гладышев, ты лучше скажи мне, что ты выяснил в Военторге?
– Их работник. Прибыл из Прибалтики. Получает новое назначение.
– Ну вот что, Гладышев, – сдержанно, не давая волю раздражению, сказал Прокопенко. – Иди снова в «Асторию». К полуночи пришлю смену. Запомни: каждое дело надо доводить до конца.
Чепцов пробыл в гостинице около часа. Потом он отдал ключ дежурной по этажу, сказал, что уходит по делам и, может быть, сегодня заночует у знакомых.
Уже начинало темнеть, когда Чепцов шел мимо Исаакиевского собора. Он направлялся к Неве, чтобы выйти на набережную возле памятника Петру. Здесь было открытое место, и он легко обнаружил бы слежку. Но, кажется, все было спокойно.
Он постоял у памятника, внимательно осмотрел набережную, площадь и пошел по узкому бульвару вдоль Невы.
Чепцов приступил ко второй части своего эксперимента – поиск ночлега на частной квартире. Настроение было у него отличное.
Навстречу шла женщина в аккуратном стареньком пальто и белой панаме, в руках – сумка для продуктов. Чепцов встал на ее пути.
– Простите, пожалуйста, – сказал он, приподняв фуражку. – Мне негде переночевать, не можете ли помочь?
Женщина, зло щурясь, посмотрела на него и, не ответив, пошла дальше.
– Я хорошо заплачу, – сказал ей вслед Чепцов.
– Да подавись ты своими деньгами, – не оглядываясь, крикнула она и ускорила шаг.
Чепцов смотрел ей вслед удивленно, насмешливо и чуть тревожно, почему-то ему хотелось получше запомнить ее лицо. Ничего, ничего, все в порядке. Если бы не произошло осечки и здесь, благополучный ход его эксперимента стал бы подозрительным…
У парапета набережной стояла пожилая дама интеллигентного вида, она задумчиво смотрела на багровую от заката Неву. Чепцов остановился рядом и тоже стал смотреть.
– Тревожная красота, не правда ли? – сказал он негромко.
Женщина вздрогнула, обернулась и, ничего не ответив, снова повернулась к реке.
– Прошу прощения, я помешал, – продолжал Чепцов. – Извините… Но трудно сдержать восторг перед такой красотой… Хотя у меня, надо заметить, состояние не для лирики, а вот хожу, как во сне, и без конца узнаю то, что видел только на картинках.
– Вы не ленинградец? – спросила дама.
– В полном, я бы даже сказал, в классическом виде, мне даже ночевать сегодня негде…