Мы зашли в дом и, сгорбившись, как воришки, направились к лестнице. В конце коридора послышался бодрый голос Пегги. Она кричала что-то про клоунов и торт. Мы взлетели на второй этаж и юркнули в первую открытую дверь. Жалюзи были наглухо закрыты. Комната тонула во мраке. Майкл запер дверь изнутри, нажав круглую кнопочку на ручке.
Мы расположились на мягком ковролине, и достали наощупь наши сокровища.
— Лучше либо пить, либо курить, — предупредила я, — иначе может не дать.
Мне хотелось казаться искушенной.
Майклу тоже. Он сделал несколько громких глотков, и пока я перенимала у него эстафету, раскурил самокрутку.
Джин обжигал рот, трава — легкие. Мы кашляли и хихикали. Сидеть стало мокро — с братца натекла лужа. Майкл рассказывал, что в Канаде ему скучно. И он, конечно, мечтает вернуться in Russia. Потому что in Russia даже до детского сада дойти — целое приключение. Однажды Майкл заснул и свалился с санок прямо в сугроб. Отсутствие балласта сонный отец заметил только в госучреждении. Ржака, правда? А тут — тоска. Тоскище.
— Ты бы хотела заняться со мной сексом? — неожиданно спросил Майкл.
Я приложилась к бутылке и серьезно задумалась. Косяк жег пальцы.
Майкл признался, что у него никогда не было девушки. Зато у него есть обрезание. Я никогда не видела, как выглядит обрезание. А еще, он подозревал, что у него маленький. Это стало последней каплей в чаше моего любопытства.
— Покажи! — потребовала я.
Майкл послушно стянув влажные шорты. Сумрак из последних сил скрывал предмет его беспокойства.
Над кроватью я нащупала выключатель. Комната приняла очертания. Глаза привыкали к свету, на сетчатке постепенно проявлялась чужая красивая жизнь.
Шелковое супружеское ложе Пегги и Клетчатого. Триптих с ночным Торонто в изголовье. Дверь в просторную ванную открыта — поблескивают омолаживающие пузырьки.
На стенах — фотографии. Пегги и Клетчатый у алтаря. Пегги и Клетчатый на море. Стоят в волнах, держась за руки. Она — в утягивающем закрытом купальнике, он — с честным пузцом. Пегги и Клетчатый у штурвала вертолета. У подножия Эйфелевой башни. Под горгульями и химерами собора Богоматери.
Пегги и Клетчатый держат на руках ребёнка. Мальчика с неестественно большой головой и тощими паучьими ножками.
Подросший мальчик-паучок в инвалидном кресле. На исчезнувших в штанишках коленях — толстый щенок золотистого ретривера.
Мальчик-паучок сжимает скрюченной лапкой грамоту за какое-то достижение.
Надежный как кирпич полицейский держит на руках сухое тельце.
Известный хоккеист дарит рыжей мальчишечьей голове футболку с автографом.