Он приставил к горлу девочки, которая стала белее бумаги, лезвие.
– А-а-а! – закричала Надя. Она помнила, что этот страшный человек снял шкуру с обезьянихи Бэби.
– Три!
– Не трогайте ее! Я иду! – раздался крик Никиты. – Вот он я.
Мальчик через две ступеньки слетел в переднюю по лестнице со второго этажа и бросился к девочке. Он снова поступил по-мужски, как взрослый, жертвуя собой ради сестры. Жгуту такое бесстрашие и благородство ребенка было только на руку. Он обхватил мальчика рукой с ножом и победно встряхнул.
Он был доволен. Дом взят под контроль. Дети пойманы, дед заперт в подвале. Больше никого нет. Как же нет? – спросил он себя. А эта тетка с шишкой на голове? Она дома? Жгут отпустил детей, зная, что им теперь некуда бежать. Дети, обнявшись, покорно стояли перед ним.
– Где она? – Жгут выразительно приставил кулак к макушке. – Вас спрашиваю!
Дети делали вид, что не понимают, о ком говорит бандит.
– В молчанку играть?.. Я развяжу вам язык! – Жгут занес нож над девочкой. Она закричала.
– Может быть, в подвале, в комнате со свечами… – еле слышно проговорил Никита, заслоняя сестру.
Жгут выругался и направился к двери в подвал, толкая детей перед собой.
Но краем глаза он уловил движение за окном передней – узкие, как бойницы, окна были расположены по сторонам входной двери. Солдатский инстинкт бросил Жгута к окну. Он скрытно выглянул и увидел на крыльце того молодого мусора, того самого гада, который заставил его умотать с фермы! «И с ним еще два козырька», – мгновенно сосчитал Жгут.
Прозвучал гонг дверного звонка.
– Откройте, полиция! – донесся приказ.
Но все эти звуки раздались уже за спиной удирающего Жгута. Он уносился с такой прытью, какой трудно было ожидать от этого тяжеловесного, погруженного в себя, будто сонного, человека. Через заднюю дверь Жгут выскочил в сад, махнул гравийной дорожкой к стене забора. Швырнул в кусты пятнистый от засохшей крови нож и дверные ключи. Прыгнул на забор и, ловко перекатившись через него, пропал.