— Я пришел туда, где всегда покупал газеты — а там киоск раскуроченный, стекла разбиты. Я пошел в магазин, где хлеб покупал, а его уже нет…
Я:
— Ты — к женщине, которую любил еще вчера, а она на столе со свечой на груди в кругу плачущих внуков и правнуков!..
Мы кинулись устраивать мальчика в районный гуманитарный лицей. Все-таки он сочинял стихи, а поэзия — это великая алхимия, преображение бытия. Чего стоит хотя бы его стихотворение, начинающееся строкой:
Я не люблю, когда мне не дают…
Или небольшая поэма под названием «Яйца подали в отставку».
Мне страстно хотелось, чтобы на этом поприще он обрел великую славу и тайну, стал мастером медитации, сказителем преданий. Однако на собеседовании мальчик сразил их наповал тем, что из могучего океана русской литературы знал исключительно о существовании «Слова о полку Игореве», «Задонщины», а главное, назубок — пространные поучения и жития святых старцев. Все остальное он почерпывал из наших воскресных бесед за обедом:
— Внешне мне нравится Дантес, — например, заявляла нам Рита, — а внутренне — Пушкин.
— А мне внешне нравится Островский, — признавался Кеша. — А внутренне Гоголь.
Если при этом диалоге присутствовал Кешин приятель Борька Мордухович, он мог надменно произнести:
— А Достоевский внутренне был какой-то козел!
Мальчик все это запомнил и выдал по полной программе.
— Он у вас Маугли! — сказала заведующая учебной частью.
Хорошо, лицей был наполовину филологическим, наполовину художественным. Так что последние несколько лет у нас мальчик учился на живописца.
Кеша обрадовался, поднял голову, стал звать сына в неведомые дали, раздвигать горизонты, донимать разговорами об искусстве… Иной раз он заходился и топал ногами:
— Даже белый лист бумаги, — кричал, — больше похож на слона, чем нарисованный тобой слон!!!
Зато учитель по композиции Гена Соколов, когда бывал недоволен мальчиком, заявлял, что тот так же плохо рисует, как и его папа.
Тем не менее, окончив школу, он пошел и сдал вступительные экзамены в МГПИ имени Крупской на все-все пятерки. А после каждого экзамена возвращался и сообщал:
— Опять с отличием!
И Кеша ему что-нибудь за это обязательно покупал: пиво, ботинки «Доктор Мартинс», майку с черепом, какой-нибудь аксессуар из металлической символики сатаниста (один момент мальчик живо интересовался этой тематикой. «Сатанисты, он нам объяснял, это ребята, которые все время сидят и произносят: „бз-ззз…“, так они балансируют в себе злые силы!») или кассету с песнями Гришнака, который прославился тем, что отправил на тот свет своего лучшего друга Иеронимоуса, тоже музыканта: