А потом наступило исцеление! Да такое, что стал он себя чувствовать даже лучше, чем до происшествия в котенковской избе. Возникло у Григория ощущение, что он вроде как бы – моложе стал! Снова юношеская энергия появилась, тяга к движению и ползанию интенсивному возникла… Мешала новым позывам лишь огрубевшая кожа, от которой следовало избавиться. А как избавиться можно? Сокращениями энергичными, вот как! От сокращений она, родимая, треснет, никуда не денется!
Вот и принялся Григорий Францевич деятельно сокращаться. Раз-два-три, раз-два-три… Опаньки! Появились на коже трещины, стали они шириться, а потом и лоскутами стала кожа отпадать. А под ней-то, батюшки, красота какая! Новая кожа, да не в пример старой, гораздо красивее!
Вот и полинять пришлось. Чего только в жизни не бывает. Да не только полинял, а еще и лишился куска прежнего тела; отпали с остатками старой кожи и какие-то ороговелости, которые создались на конце туловища. Кстати, обнаружился в них и злосчастный тюбик помады Швабры.
«Вот почему я по нужде давно не ходил, – догадался Кафкин. Это все накапливалось для сохранения энергии да преобразований кожи. А нынче пришло время омолаживания, стало быть. Умно, ничего не скажешь, умно поступает природа!»
Новое тело добавило здоровья, но стало легче и меньше. Стал он, пожалуй, теперь в длину не больше метра. Это слегка насторожило Григория Францевича. Конечно, стал моложе, но ведь сил при этом убавилось! Сколько теперь можно в мешке поднять капустных голов на чердак? Штуки четыре среднего размера… Конечно, с уменьшением размеров их потреблять можно будет в меньшем количестве. Ладно, вздохнул Кафкин, что ни делается – все к лучшему!
Изучая свой новый организм, открыл он, что отныне у него при движении вперед выдавливается сама собой из дыры в нижней губе слюна, которая тотчас же становится крепкой нитью-следом. Такой крепкой, что позволяет при необходимости цепляться за нее при спуске. Что-то вылезало типа веревки скалолаза. Да это будет покруче любого спецназа! Это ж можно с любой отвесной скалы спуститься в логово врага. Теперь уж точно примут в агенты. Но, имея такой козырь на руках, то есть лапках, можно уже и самому выбирать, где нести нелегкую вахту. Швейцария, конечно, подойдет. Франция, Италия… А вот в Германию – увольте! Попадешься там какому-нибудь Мюллеру, так до смерти запытают! Однако служба службой, а о запасах не следует забывать. Мало ли что!
С наступлением темноты он спустился по слюнонити с чердака и легким аллюром двинулся к своим капустным грядкам. Оборвышевские кочаны, находившиеся под капканной защитой, внушали страх. Рано еще идти туда в гости. Пусть расслабятся, ослабят бдительность. А уж через несколько дней можно будет и наведаться к подкулачникам!