Улыбнувшись, баньши приложила длиннопалую ладонь к груди: напротив сердца.
— Клянусь Великой Госпоже, подарившей мне жизнь, — тихо проговорила она, — что унесу вашу тайну за грань предопределённости, если на то ваша воля.
Я только кивнула.
Все фейри очень серьёзно относятся к клятвам. Впрочем, люди тоже — если клянутся определёнными вещами или определённым богам. С Дикой Охотой и её Повелителем, к примеру, лучше не шутить.
Как и с Великой Богиней, в чьей власти не только дарить жизни, но и отнимать их.
— Мне, конечно, тоже интересно будет послушать про смертоносный мобиль, о котором моя сестра вчера тактично умолчала. Но неужели ты действительно готова рискнуть жизнью ради нас?
Голос Эша истекал ядовитым недоверием.
— О моей жизни не беспокойся, мальчик. Я не жду встречи с Великой Госпожой с нетерпением, но когда придёт мой срок, приму неизбежное спокойно. А что мне делать, пока я живу — решать только мне, но никак не вам. — Роксэйн наклонилась вперёд, поставила локти на колени — и, подперев подбородок ладонями, твёрдо посмотрела на меня. — А начните, пожалуй, с того, как вас всё-таки обоих зовут.
Рассказ занял довольно много времени: когда я закончила, солнце за окном уже клонилось к верхушкам клёнов.
— Так вот откуда взялся этот дин ши, — протянул Эш, когда я закончила на том, как мы прибыли в Мулен.
— Говоришь, никогда его прежде не видела? — спросила Роксэйн.
— Нет. Но… — я помедлила, — кажется, он хорошо знает нашу маму.
— Почему ты так думаешь?
— Я слышала разговор. Позавчера ночью. Мама говорила с кем-то в своей спальне, но когда я вошла туда, там никого не было. И по графону она не звонила. — Я прикрыла глаза, вспоминая конкретные слова. — Кажется, её собеседник обещал за кем-то присмотреть, а мама сказала, что не доверяет ему. Потому что всё это — его вина. Вот я и думаю: может, она говорила с этим фейри?
— Его вина? — задумчиво промолвила Роксэйн. — Хм…
Я сжала губы — следующий мой вопрос обещал выйти для Роксэйн неделикатным.
— А может это чёрное существо быть… Великой Госпожой? Ну, она пришла меня забрать, когда меня должен был сбить мобиль, а этот фейри нарушил её планы, и она… хотела… овладев моей подругой…
Дальнейшие слова застряли где-то в горле, сжавшемся болезненным спазмом, — но баньши поняла, что я имею в виду, и уставилась на меня с таким изумлением, будто я заявила, что небо зелёное.
Затем печально, с оттенком горечи усмехнулась.
— Нет, нет. Она умеет менять обличья, но вряд ли она явилась бы к тебе такой. И уж точно ей нет нужды овладевать другими людьми… если б она захотела тебя забрать, то давно сделала бы это. Видимо, пока она по каким-то причинам не обращает на тебя внимания. — Роксэйн помолчала. — Но у меня появилась другая теория.