— Товарищ рыбинспектор, а спросите их, они не поймали нашу сетку?
— Нет, не поймали, — с едва уловимой усмешкой ответил Колчанов.
Он был уверен: если передаст сетку Кондакову, она вновь вернется к браконьерам.
Колчанов ничего не сказал ребятам о своих подозрениях, но когда моторка уже скрылась за поворотом протоки, Шурка Толпыга сказал:
— Ни черта он их не ловил, этот пьяница. Он заодно с ними…
— Я тоже так думаю, — ответил Владик.
Колчанов не стал их переубеждать.
Прождав с минуту, Владик смущенно сказал:
— Алексей Петрович, а мы осетров-то выпустили…
— Ну-у?! — с нарочитым удивлением произнес Колчанов.
— Я опрокинул садок кверху дном, — широко улыбаясь, ответил Толпыга. — Шестом… пока вы там будили Кондакова.
— Молодцы, правильно сделали, пусть побесится Кондаков…
С минуты на минуту должно было взойти солнце, когда они вернулись на рыбацкий стан.
— Теперь — спать, — сказал Колчанов после того, как была растянута на вешалах сеть браконьеров.
Но спать ему не пришлось. Как он ни старался в своей комнате делать все неслышно, чтобы не разбудить Вальгаева и Петра Григорьевича, старый учитель все-таки проснулся.
— Доброе утро, Алексей Петрович, — прошептал он, едва Колчанов принялся за немудрящий завтрак, подогретый на керогазе. — Как успехи? Изловили браконьеров?
Выслушав рассказ о ночных приключениях, Абросимов сообщил:
— А у нас тут неприятная новость — Надежда Михайловна вчера вечером на глазах у ребят сорвала стенгазету и изорвала ее в клочки…
— Что-о?!
— Басня не понравилась…
Колчанов долго молчал, под смуглой глянцевитой кожей челюстей перекатывались желваки.
— Да-а, — наконец сказал он. — Вот это новость. Что же будем делать, Петр Григорьевич?
— Думаю, надо устроить бригадный товарищеский суд. Или на собрании обсудить, как по-вашему? — спросил Абросимов, озабоченно заглядывая в лицо молодого друга.
— Нужно подумать… Ну что за человек! — с горечью размышлял вслух Колчанов. — А как ребята реагировали?
— По-разному. Тамара Бельды расплакалась, Вера Лобзякова спряталась и весь вечер никому на глаза не показывалась, а Кешка Гейкер и студенты потребовали устроить товарищеский суд. Я с ними согласен. Поступок, прямо скажем, дикий для научного работника…
— Ну что, Алексей, — послышался из-под одеяла голос Вальгаева, — еще и теперь будешь уверять, что Пронина — ангел? — По-видимому, он давно проснулся и лишь прикидывался спящим. — Эта богиня красоты, кроме себя, никого и ничего не хочет знать, в том числе и тебя, Алексей. А если хочешь настоящую правду услышать, вот она: твоя Наденька — типичная хищница. Иначе разве она решилась бы на такую выходку?