— A-а… Ну, извиняй, дорогой друг Алеша. — Севастьянов икнул, сразу как-то притих. — Красивая, черт, у тебя подруга. На Чогор к себе повезешь?
Он еще долго не уходил, в который раз начиная рассказывать, как его «ссадили» из председателей. Когда он наконец ушел, Пронина, краснея, спросила Колчанова:
— И ты можешь жить среди таких людей?
Настроение было испорчено.
Словно в чудесном полусне пробежало для Колчанова время, проведенное в поездках в Хабаровск и к Вальгаеву. И все оттого, что его спутницей была Надя Пронина. Что за девушка, что за прелесть! И как же это он раньше, в Москве, не сумел ее разглядеть, — почти полгода были знакомы! А ведь еще тогда чувствовал сердцем — хорошая, умная, обаятельная…
Только подъезжая к Чогору, Колчанов подумал о бездне дел, которые его ожидают.
Необходимо разработать график работы экспедиции. Ведь уже девятое июня. Профессор Сафьянов разрешил провести половину экспедиционного времени в районе Чогора, так как здесь, на среднем Амуре, распространены наиболее характерные представители промысловой ихтиофауны. В середине июля начнется промысловый сезон. Нужно сделать так, чтобы внепромысловое время — первую половину экспедиционного срока — провести за пределами Чогора — на озере Болонь и в устье Амгуни, а потом вернуться на Чогор и здесь закончить программу экспедиции. Это как раз совпадает с периодом подготовки к закладке аппарата Вальгаева, и можно будет выкроить время для поездки в верховья Бурукана.
Обо всем этом он рассказал Петру Григорьевичу и Владику. Владик был теперь комсоргом бригады и помощником Абросимова во всех производственных делах. Сам Абросимов так увлекся рыбоводством, что все время только и занимался на опытных нерестовиках или в колчановской лаборатории. На удивление Колчанову, он по всем правилам поставил опыты по выявлению действия свежезалитой водой травы на ускорение процесса созревания икры у сазана и карася. Эти опыты были в программе бригады и должны были ставиться под руководством Колчанова.
Дело в том, что способность к нересту у сазана, как и у карася, сохраняется с середины мая до середины июля. Если рыба не встретила за это время благоприятных условий для нереста, икра в ней начинает рассасываться (так называемая резорпция).
Сазан и карась фитофильны, они нерестятся на траву — пырей, осоку, но при непременном условии, чтобы трава пробыла под водой не больше пяти-семи дней. После этого срока трава непригодна как нерестовый субстрат. Когда паводок начинает заливать свежую траву, икра сазана и карася очень быстро созревает и приходит в «текучее» состояние. Чем это вызывается, науке пока неизвестно. Некоторые ихтиологи предполагают, что вода смывает с травы и растворяет какие-то особые вещества, которые являются как бы катализатором, ускорителем в биологическом процессе созревания икры.