— Она даже не показала, где мне ночевать,— пробормотал он насмешливо.
Он постоял еще минуту, оценивая ситуацию. Потом вышел из дома, чтобы поискать своего пони. Через десять минут он стащил седло, бросил его на пол конторы, постелил на диван одеяло, закрыл входную дверь, распахнул окно, задул свечу и, поворочавшись на диване, заснул.
На рассвете следующего утра Кэлюмет повернулся на спину, лениво потянулся и открыл глаза. На него нахлынули воспоминания о событиях минувшей ночи. Он нахмурился и сел, вслушиваясь в звуки дома. Клэйтоны уже встали: до него донесся звон тарелок. Аппетитный запах жаркого щекотал ноздри.
Он поднялся и хмуро уставился на седло. Собираясь ехать домой, он запасся сухарями и вяленым мясом, но все это кончилось еще день назад. Запах жаркого напомнил ему, что он страшно голоден. Однако ситуация, в которой он очутился, не обещала плотного завтрака. Но Кэлюмет все-таки решил остаться — не уходить же голодным, когда рядом была еда.
Взвалив седло на плечи, он пошел на конюшню, где оставил своего пони. Он накормил пони зерном, которое нашел в ящике и, хлопнув дверью конюшни, очень оживленный, пошел в дом. На скамейке у двери в кухню стоял небольшой таз. Кэлюмет наполовину наполнил его водой из ведра, которое стояло на крыльце, вымыл лицо и руки и взял с гвоздя чистое полотенце. Когда он вытирался, из дома послышались взволнованные приглушенные голоса. Он открыл дверь и встал на пороге.
Посреди кухни на столе, накрытом белой скатертью, стояли тарелки с ароматной пищей. От противоположной стены кухни на Кэлюмета смотрел Мэлколм Клэйтон. Бетти, очевидно, переживая столкновение минувшей ночи, тоже повернулась лицом к Кэлюмету. В ее позе не было и тени страха. Гордо выпрямившись, с опущенными руками, она чуть насмешливо улыбнулась, когда Кэлюмет нерешительно перешагнул порог. Подчиняясь тому сатанинскому настроению, которое овладело им с той минуты, как он решил остаться в «Лэйзи Уай», он ответил Бетти поддразнивающей улыбкой, подошел к столу, отодвинул стул и сел.
Это было обдуманное, преднамеренное нарушение приличий, и Кэлюмет предвкушал бурю протеста со стороны Бетти. Но когда он нагло обернулся к ней, то встретил устремленный на него твердый и пренебрежительный взгляд. Он понял: удивленная его действиями, возможно, шокированная его невозмутимой самоуверенностью, она не собиралась выходить из себя.
— Ну,— сказал он, наслаждаясь ситуацией и решив помучить ее еще,— садитесь. Я думаю, мы поедим.
— Благодарю вас,— ответила она с сарказмом.— Удивляюсь, почему вы нас раньше не пригласили. Дедушка,— обернулась она к Мэлколму,— ты присоединишься к нам? Мистер Марстон так добр и внимателен, что мы не можем отказаться от его приглашения.