— Чем могу быть вам полезен, миссис Холстед? — усаживаясь напротив нее, осведомился я.
— Я полагаю, что вы являетесь владельцем золотого подноса. Это так? — спросила она.
— Вы не ошиблись.
— Я прочла заметку в газете, — открывая сумочку, . продолжала миссис Холстед. — Взгляните на фото, это ваш поднос?
Я взглянул и подтвердил, что запечатлен мой-поднос.
— Эта фотография не слишком четкая, — сказала миссис Холстед. — Посмотрите, пожалуйста, теперь вот на этот снимок.
С этими словами она протянула мне фотографию размером с почтовую открытку. На ней довольно четко был запечатлен поднос, похожий на мой, но не мой. Снимок был сделан с музейного экспоната, насколько я мог догадаться по некоторой расплывчатости изображения, вызванной отражением от стеклянного футляра. Все навязывали мне фотографии подносов, оставалось лишь гадать, сколько еще снимков мне предстоит изучить.
— По данному снимку мне трудно сказать что-либо определенное, — осторожно заметил я. — Некоторое сходство, однако, имеется.
— Не могли бы вы показать мне свой поднос, мистер Уил? — сказала гостья.
— Зачем? — уставился я на нее. — Вы желаете его купить?
— Возможно, если мы договоримся о цене.
— И какую же цену вы можете мне предложить?
— Это будет зависеть от состояния и качества вещи.
— Пока мне оценили эту вещь в семь тысяч фунтов стерлингов. Вы готовы уплатить такую сумму?
— Это большая сумма, мистер Уил, — спокойно сказала миссис Холстед.
— Вы правы, — согласился я. — Сумма не малая. Но именно ее предлагал за поднос моему брату один американец, мистер Гатт.
— Не думаю, что Пол, мой муж, предполагал, что поднос стоит так дорого, — несколько расстроенно произнесла миссис Холстед.
— Полагаю, мне следует довести до вашего сведения, что мистер Фаллон готов заплатить мне еще больше, — сказал я.
На мгновение миссис Холстед вся сжалась, но тотчас же взяла себя в руки и спокойно сказала:
— Когда дело касается денег, мы не в состоянии состязаться с профессором Фаллоном.
— Полагаю, что вы абсолютно правы, — кивнул я. — Нам всем далеко до него.
— Профессор видел поднос? — спросила она.
— Нет. Он предложил мне огромную сумму, даже не взглянув на него, — сказал я. — Несколько странно, вам не кажется?
— Меня уже не может удивить ничто, связанное с профессором Фаллоном. Это беспринципный, я бы, сказала, криминальный субъект. И действует он всегда очень обдуманно.
— На вашем месте я бы воздержался от резких высказываний в чей-либо адрес, миссис Холстед, тем более в Англии. У нас очень суровые законы по части клеветы.
— Я могу привести доказательства своим словам! — вспыхнула миссис Холстед. — Вы собираетесь продать поднос профессору?