Шло время. День сменяла ночь, а молодой господин все не приходил в себя. У него начался сильнейший жар, он бредил, выкрикивая незнакомые Елене слова. Мать неотлучно находилась с постелью больного, проводя время в постоянных молитвах. Только бог мог спасти её сына.
Франческо днем охотился, вечером отсыпался, а по ночам сменял хозяйку, требуя от нее хоть немного поспать. Госпожа вся осунулась, мало ела, и генуэзец справедливо беспокоился за состояние её здоровья. А Сеида все не было. Все возможные сроки давно уже прошли, и Франческо стал терять надежду на возращение друга.
Однажды, он отправился проверить силки. Идя по протоптаной тропинке, Франческо спиной почувствовал, чей-то взгляд. Незаметно положив руку на нож, он резко обернулся. Прямо перед ним стоял с занесенной для шага ногой его долгожданный друг.
— Уф, как ты меня напугал! — Франческо облегченно обтер рукавом куртки выступивший на лбу пот.
— Я все гадал, когда ты меня услышишь, я давно за тобой топаю — ехидно заметил Сеид.
— Рад тебя видеть, друг, — генуэзец полез обниматься к Сеиду.
— Ты брось эти свои телячьи нежности. Живой я, живой. — Сеид отстранился.
— Франсуа?
— И он живой, — успокоил друга сарацин. — Не скажу, что здоровый, но живой.
— ???
— Ранили его, — пояснил Сеид. — Я его оставил у отшельника одного. Обещал выходить.
— Была погоня?
— Да нет, — сарацин помедлил немного и признался. — Попался нам на лесной дороге торговец один…
— Сеид, — Франческо укоризненно покачал головой. — Опять за старое взялся?
— Есть-то нам, что-то надо было? И серебро не помещает, — сарацин вытащил из-за пазухи туго набитый мешочек и потряс им.
— Ну-ну, — Франческо укоризненно покачал головой, не одобряя поступок друга и только. Переживать по поводу судьбы торговца, генуэзец даже не подумал.
— Как там молодой господин? — сарацин поспешил сменить щекотливую тему.
С возрастом, его дружок сильно изменился. За генуэзцем с молодости тянулись такие грехи, что оставшейся жизни не хватит вымолить у господа прощение. Но Франческо это не пугало, он старательно отмаливал старые грехи и старался не совершать новых, надеясь, что в судный день господь справедливо оценит его раскаяние.
— Поправился, благодаря господу — Франческо осенил себя крестом.
Сарацин поморщился, отворачиваясь, чтобы друг не увидел гримасы на его лице.
— А в замке как? — полюбопытствовал он, зная, что Франческо не смотря на его показушную набожность, по-тихому продолжал изредка грешить, согревая постель одной молодухи с замковой кухни.
— Как как…. Откуда мне знать? Я в лесу сижу безвылазно, — недовольно проворчал Франческо, но ответил. — На прошлой неделе старший брат приезжал. Что там было, то мне неведомо. Но ругались они знатно. Арман даже ночевать не остался, умчался как ужаленный.