Симона взглянула на часы.
— Вы теперь не подвезете меня на Пьяцца Пьемонте? У меня там свидание.
Погруженный в свои мысли, я молча ехал по городским улицам. На площади я остановил машину и открыл дверцу.
— Вы ничего не скажете Торчи о броши? — спросила Симона.
— Нет, да и вряд ли я его здесь сегодня увижу. У меня очень мало времени, а я еще должен встретиться с Джузеппе.
— Не тратьте зря время. Лучше найдите себе какую-нибудь хорошенькую девушку.
— Может быть, Джузеппе и старая развалина, но зато он, по крайней мере, надежный человек. До свидания, Симона.
Было около двух часов. Я был уверен, что застану Торчи дома. Я подъехал к подъезду его дома и поднялся наверх.
Торчи открыл дверь, как только я позвонил. Увидев меня, он, похоже, слегка испугался, но все-таки дружески воскликнул:
— Синьор Дэвид, какая радость! Прошу вас, входите. У меня еще осталось виски для вас.
Войдя в квартиру, я закрыл за собой дверь, потом запер ее на задвижку и посмотрел на Торчи.
— Я проходил мимо, Торчи, и решил зайти к тебе и спросить еще раз насчет паспорта. Ты говорил с Джакомо?
Торчи кивнул.
— Я виделся с ним сегодня утром, но он не хочет снижать цену. Риск слишком велик. Шестьсот пятьдесят тысяч, и ни лирой меньше.
Я подошел к столу и сел около него.
— Ты еще помнишь о бриллиантовой броши той синьоры?
Он замер.
— Да, синьор Дэвид. А в чем дело?
— Насколько мне известно, эта брошь уже у тебя.
Он так вздрогнул, что расплескал виски, которое подносил ко рту.
— У меня ее нет,— сказал он, избегая моего взгляда.
— Синьора отдала тебе брошь, не правда ли?
— Что за чепуха, синьор Дэвид?
— За что ты получил это вознаграждение, Торчи?
— Я не понимаю вас, синьор Дэвид. Синьора ничего мне не давала. Да и почему она должна была дать? Кто сказал вам эту чушь?
Перегнувшись через стол, я влепил ему пощечину. Он отскочил.
— Мне очень жаль, Торчи, но я должен выяснить правду до конца. Мне не хочется силой вытягивать из тебя эту историю, но, если потребуется, я это сделаю.
— Вон! — крикнул он приглушенным голосом.— Вы больше мне не друг!
Я встал.
— Не выходи из себя, Торчи. Почему она отдала тебе брошь?
— Она мне ничего не давала.
Я обошел стол, Торчи медленно пятился.
— Так почему она это сделала?
— Не подходите ко мне. Я ничего не знаю о броши!
Кулаком я ударил его в челюсть. Он стукнулся о стену, упал, но тут же попытался подняться на ноги. Вдруг в его руке блеснул короткий нож. Он бросил его, и лезвие прошло от меня всего в нескольких сантиметрах. Еще раз он попытался напасть на меня, но я отшвырнул его. Хотя я знал, что Торчи мастерски управляется с ножом, я не боялся его. За время моего пребывания в Италии я не раз сталкивался с людьми, прекрасно владеющими ножом, хорошо изучил многие приемы и знал, чего мне нужно опасаться.