Лаура вдруг засмеялась:
— Так что, видите, мне сейчас нелегко.
— А что вы делаете в Милане?
После моего вопроса улыбка исчезла с ее лица и появилось выражение горечи.
— Я договорилась на два часа со своим парикмахером. Атмосфера моего дома настолько гнетущая, что я решила выехать пораньше и заглянуть в собор. Теперь я очень рада, что эта идея пришла мне в голову.
Она вдруг с нежностью посмотрела на меня, но я думал о ее муже, который не может шевельнуться и говорить. Каково было бы мне на его месте? Наверняка я постоянно бы беспокоился. Каждая отлучка жены заставляла бы меня волноваться.
— Бруно доверяет мне,-— сказала Лаура, как бы прочитав мои мысли.— Ему и в голову не придет, что я могу поддаться соблазну. Он верит в чувство долга, жертвенность и верность.
Я был поражен тем, как она легко читала мои мысли.
— Но для вас это должно быть тяжело.
— До сих пор мне это было совершенно безразлично,— сказала она, не глядя на меня.— Но постепенно мне в голову стали приходить мысли, что я веду себя крайне глупо. Ведь четыре года — это же довольно долгий срок. И стоит мне подумать, что проходят, может быть, лучшие годы моей жизни, и я задаю себе вопрос: что же делать? Кроме того, я ведь знаю, что если вести себя осторожно, то вряд ли кто-нибудь что-то заметит.
Я вдруг почувствовал, как кровь прилила мне в голову. Я понимал, что следующий ход будет за мной. Она хотела, чтобы ее убедили, что все это пустяки и очень нетрудно осуществить. Если я не решусь сейчас, то на моем месте окажется кто-нибудь другой, кто обязательно воспользуется таким случаем, Flo я никак не мог отделаться от мысли о ее больном, несчастном муже, не мог выбросить из головы эту картину. Я все время представлял себя на его месте.
— Вы не совсем правы,— сказал я.— Есть люди, очень тонко чувствующие окружающих. И ваш муж может догадаться об этом очень быстро. Вы сами же и выдадите себя. Для него это будет потрясением.
Некоторое время Лаура сидела, пе глядя на меня.
— О, это очень мило, что вы заботитесь о Бруно. Большинству мужчин, будь они на вашем месте, и в голову бы не пришло э го.
— Но я подумал не столько о нем, сколько о вас.
— Я знаю, каким тяжелым грузом может быть нечистая совесть. Особенно же она донимает нас по ночам.
Она рассмеялась холодным смешком, но ее глаза оставались бесстрастными.
— В таком случае вам, Дэвид, лучше продолжить работу над своей книгой, сказала она.— Вы мне вдруг напомнили святого или, во всяком случае, именно такого человека, которому непременно надо написать книгу о соборах.
Я покраснел.